Байонеты (штыки)
До изобретения многозарядного оружия охотнику приходилось затрачивать много времени и сил на перезарядку ружья для второго выстрела. Обычно он упускал дичь или ранил ее, подвергаясь во время охоты на медведя или дикого кабана большой опасности. Поэтому возникла насущная необходимость в создании оружия, с помощью которого можно было добить или отогнать раненое животное. В начале XVI в. некоторые охотники, оказавшись в столь сложной ситуации, вставляли в ствол ружья нож подходящей величины, превратив его в копье. Так и был изобретен втыкаемый байонет.
Сегодня этим словом обозначают все разновидности клинков, которые прикрепляются к дульной части ствола, название происходит от французского города Байонна. Относительно небольшой городок, расположенный на самом юго-западе Франции около испанской границы, всегда был важным центром производства клинкового оружия, и байоннские мастера-ножовщики славились своими изделиями начиная с XIV в.
В Описи Гильома де Монморанси 1591 г. встречается описание «двух кинжалов из Байонны, отделанных желтым золотом». В «Словаре» Котгрейва 1612 г. появляется следующее определение: «Байонет – разновидность небольшого плоского карманного кинжала с ножевым лезвием или большой нож, носимый на подвеске как кинжал».
В 1655 г. Пьер Борель так писал о байонете: «В настоящее время лучшие кинжалы называют байоннскими или просто байонетами». Правда, он не упоминает о том, как они использовались. Однако сеньор де Пейсегюр, описывая в своих мемуарах военные баталии 1647 г., рассказывает, что его солдаты несли байонеты, длина которых, включая рукоятки и лезвия, достигала 2 футов, «их рукоятки были изготовлены таким образом, чтобы соответствовать ружейным стволам, вставляя их таким образом, чтобы при необходимости они могли защитить себя».
Трудно сказать, насколько Пейсегюр точен, очевидно одно: к 60-м гг. XVII в. «короткие сабли, или байонеты» использовались в голландской, бельгийской, британской и других армиях. В 1670 г. сэр Джеймс Тернер смог констатировать в своем труде Pallas Armata: «Ножи с лезвием длиной в 1 фут, пригодны как для рубки, так и для протыкания (причем их захват сделан так, чтобы его можно было вложить в ствол мушкета)».
Охотничий байонет оказался несколько короче военного, его длина редко превышала 1 фут и 6 дюймов. Гладкий круглый захват постепенно поднимался по направлению к гарде, так что ручка могла легко входить в ствол оружия достаточно далеко, образуя надежное соединение, а также легко выниматься. По крайней мере, случаи заклинивания оружия не зафиксированы.
Почти все байонеты наделялись короткими прямыми гардами. Поскольку военные были больше озабочены практическими свойствами оружия и возможностью стрелять вместе с укрепленным байонетом, их не волновала реакция спортивных обществ, обсуждавших достоинства и недостатки новой системы. Поэтому от вставляемых они быстро перешли к байонетам, закрепляемым на стволе посредством хомута, а затем и к соединению сабли и байонета.
Вместе с тем континентальные охотники, особенно те, что проживали во Франции, Испании и Италии, на удивление долго продолжали носить традиционные втыкаемые байонеты. Правда, иногда пытались подхватить и идеи, апробировавшиеся вначале военными. Так, в 1706 г. французский инженер Исаак де ла Шометт разработал складной нож с кольцами, который можно было носить на поясе и при необходимости надеть на дуло охотничьего ружья. В 1718 г. М. Дешамп, повинуясь современной моде, изготовил нож с впадиной, который можно было установить на дуло ружья или поместить на ручку, чтобы использовать как поясной нож. В XVIII в. были сделаны несколько моделей охотничьих ружей с выемкой, куда помещали байонет, когда его не использовали.
Отметим и другой опытный военный образец – складной байонет, представленный в шведской армии в последней четверти XVII в., апробированный на нескольких видах дичи. В Музее искусств в Вене хранится прекрасно отделанный нож, изготовленный около 1700 г. и выполненный в силезском стиле; его рукоятка украшена большими накладками из слоновой кости и перламутра, длинный байонет в виде копья прикреплен на петлях, чтобы при необходимости складывать его параллельно стволу.
Трудно сказать, можно ли было выстоять с таким оружием против разъяренного кабана. Скорее всего, для охоты на большое животное более подходил выемчатый байонет, хотя некоторые изготавливались с широкими копьеобразными лезвиями, явно предназначаясь для охоты на кабана и медведя. Очевиден тот факт, что большинство существовавших охотничьих выемчатых байонетов богато украшались, поскольку байонеты, как и многие сабли более позднего времени, оказались частью дресс-кода.
Даже не такие роскошные и отделанные всего лишь плоскими планками или захватами из рога байонеты не настолько изношены, чтобы можно было говорить об их практическом применении. Рукоятки из слоновой кости или металла настолько изящно разукрашены, что рука буквально не поднимается, чтобы вставить их в дуло ружья. Отметим прекрасный испанский байонет с отделанным сталью захватом, к которому прилагался оригинальный расшитый пояс, подписанный Якобом Лаво, Мадрид, датированный 1778 г. и хранящийся сегодня в Музее декоративного искусства в Париже (фото 68). О его предназначении говорят вышитые сценки на поясе, где изображены охотники, атакующие кабана с ружьями с установленными в них байонетами. Другой аналогичный байонет того же самого мастера хранится в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.
В целом же байонеты представляли собой полностью металлическую конструкцию, покрытую настолько изысканными узорами, что их можно было повредить, просто начав использовать, не говоря уже о тех повреждениях, которые вызывались прикосновениями к дулу оружия. Поэтому выскажем предположение, что с самого начала они задумывались как выставочные экземпляры.
Испанские мастера продолжали изготавливать подобные изделия и в XIX в. В арсенале Джона Вудмена Хиггинса хранится ствольный байонет, изготовленный испанским оружейником Еусебией Зулоагой в 1845 г. и украшенный изысканными золотыми и серебряными узорами. Очевидно, что его никогда не предполагали использовать. Украшенные эмалью и золотом байонеты делались толеданскими оружейниками для международных выставок, проводимых с середины XIX в.
Трудно сказать, почему ствольный байонет никогда активно не использовался. Испанский художник Франциско Гойя (1746-1828) часто включал их изображения в свои охотничьи картины. Его портреты короля Карла III, выставленные в Прадо в Мадриде, и Карлоса IV в Каподимонте в Италии изображают обоих монархов стреляющими птиц. Они одеты в охотничьи костюмы с плоскими байонетами у пояса. В Прадо находится и рисунок Гойи на картоне для гобелена с охотничьей сценкой (1771), где охотники с байонетами на поясах стреляют в летящих птиц.
Испанские охотники редко использовали ружья со ствольными байонетами, хотя на многих ружьях имеется надрез, чтобы байонет можно было легко оттуда вытащить. Побывавший в Риме в 1835 г. англичанин заметил, что «рукоятки вилочной формы обычно использовали для ножей, применявшихся при охоте на кабанов, чтобы их можно было поместить в дуло ружья. Нельзя признать это приспособление оправданным, ибо при использовании байонет так глубоко застревал в стволе, что его практически невозможно было вытащить одной рукой».
Джеймс Лавин высказал предположение, что большинство ствольных байонетов фактически представляли собой доработанные охотничьи ножи (cuchillos de monte). Некоторые действительно изготавливались с рукоятками, которые можно было привинтить, чтобы удобнее использовать их в качестве ножей (фото 69).
К еще одной интересной группе байонетов относится прекрасный образец, хранящийся в Музее искусств в Вене, в его рукоятку вмонтированы небольшой молоток и отвертка. По- видимому, образцом для мастера стали байонеты XVII в.
