* * *
«У-144» во второй раз вышла в боевой поход. Ни Миттельштедта, ни его команду данное обстоятельство никак не устраивало. В первом боевом плавании им пришлось неоднократно уходить под воду из-за постоянно появлявшихся в небе советских самолетов. К тому же русские еще во время Первой мировой войны накопили богатый опыт постановки минных заграждений и теперь вновь широко применяли его на практике. Их самолеты сбрасывали мины даже в устье Одера и своей активностью поставили под угрозу срыва снабжение немецких войск через недавно захваченные порты на Балтике. Пришлось также временно прекратить учебные плавания в Данцигской бухте. Не удалось полностью защитить даже Любекскую бухту. Стойкость и мужество немногих оставшихся на кораблях моряков Краснознаменного Балтийского флота и летчиков морской авиации — большинство из них сошло на берег, чтобы принять участие в оборонительных боях на суше, — поразило даже искушенных в сражениях солдат и офицеров вермахта.
Поэтому германским военно-морским силам так и не удалось полностью блокировать Финский залив и перекрыть советским кораблям доступ в Балтийское море. Советские подлодки проходили даже над установленными в 1943 году стальными противолодочными сетями.
«У-144» вышла на позицию севернее Хюлсаа у входа в Финский залив. Ей предписывалось «не допустить проникновения вражеских судов в Балтийское море и уничтожать транспорты, идущие в обоих направлениях».
В начале августа ночи в здешних широтах очень короткие. Все члены экипажа постоянно находились на боевых постах. В небе регулярно появлялись советские самолеты, а из-за горизонта в любую минуту могли выскочить торпедные катера. Поэтому лодка была вынуждена находиться под водой, и инженер-механик во время недолгого надводного плавания едва успевал подзарядить батареи.
— Дьявольщина! — в сердцах пробормотал Миттельштедт. — Это же полный идиотизм: использовать подлодки в таком замкнутом морском пространстве!
В очередной раз из-за солнца вынырнул самолет-разведчик, субмарина спешно погрузилась, и командир, боясь быть замеченным с воздуха, не осмелился даже выдвинуть перископ. Лодка шла, вплотную соприкасаясь с поверхностью моря, и пилот, снизившись, вполне мог разглядеть ее очертания. Но больше всего командира беспокоили мины. Старший радист уверял, что слышал, как якорный трос мины со скрежетом терся о борт.
— Что вы стоите и глаза таращите, словно глупый теленок? А ну-ка живо за дело! — набросился Миттельштедт на инженер-механика.
— Я не позволю так со мной разговаривать, господин каплейт. Как офицер я требую…
Страшный грохот заглушил последние слова, через пробоины внутрь мощными струями хлынула вода, тяжелым грузом заполняя отсеки и прижимая к стенке людские тела. Затем все вокруг погрузилось во тьму и наступила тишина.
Водяной гейзер медленно осел, разбрасывая возле себя широкие круги, и на поверхность выбросило два огромных пузыря.