Организация подразделений и подготовка экипажей
Первый штат танкового батальона, вооружённого «пантерами», был утверждён Генеральным штабом главного командования сухопутных войск 10 января 1943 года. Согласно этому документу, батальон состоял из штаба, штабной танковой роты (штат K.St.N. 1150а), включавшей разведывательный взвод (пять «пантер») и взвод связи (три «пантеры», из них две командирских) и четырёх танковых рот (штат K.St.N. 1177). В составе каждой из них было четыре взвода по пять «пантер» и ещё две «пантеры» имелись в штабе роты. Таким образом, каждая рота насчитывала 22 «пантеры», а батальон — 96 машин.
«Пантера» 51-го танкового батальона с башенным номером 114 на железнодорожной платформе. Лето 1943 года. На борту башни различима эмблема — голова пантеры белого цвета (АСКМ). 
Для обучения на «пантерах» и оснащения новыми танками командование вермахта приняло решение об отправке в тыл по одному танковому батальону из каждой танковой дивизии. Первой частью, которая стала «пересаживаться» на «пантеры», стал 2-й батальон 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии, который 17 января 1943 года реорганизовали в 51-й танковый батальон и перевели на новые штаты. Второй частью стал 1-й батальон 15-го танкового полка 11-й танковой дивизии, 6 февраля 1943 года переименованный в 52-й танковый батальон.
Следует сказать, что обе дивизии (9-я и 11-я) имели большой опыт боёв на Восточном фронте и хорошо подготовленные кадры. Однако при отводе их батальонов в тыл командование дивизий оставило большинство ветеранов у себя (это и понятно, кто же по доброй воле отдаст другому опытных танкистов), направив в тыл значительное количество молодых солдат. Да и пополнение батальонов в тылу производилось главным образом за счёт новобранцев. В результате большинство экипажей «пантер» 51-го и 52-го батальонов составляли молодые солдаты и офицеры, не имевшие никакого боевого опыта. Они не были знакомы с тактикой советских бронетанковых войск и мало что знали о стойкости и крепости солдат Красной Армии в обороне. Ветеранов, имевших боевой опыт, было совсем немного, а штабы батальонов в большинстве своём состояли из необстрелянных офицеров. Такое положение дел впоследствии негативно сказалось на ходе боевых действий.
«Пантера» с башенным номером 632 52-го танкового батальона выдвигается на боевые позиции, июль 1943 года. На корме установлены дополнительные ящики для инструмента (БА). 
Подготовка экипажей велась в учебном центре в городе Графенвер (Бавария). Сначала для обучения танкистов использовались танки Pz.IV, затем были получены новые «пантеры», вместе с которыми прибыли и инженеры-инструкторы фирмы MAN. Ефрейтор Вернер Кригель вспоминает об этом: «В марте 1943 года меня направили в 1-ю роту 51-го танкового батальона. Здесь я был направлен в школу механиков-водителей, обучение в которой длилось восемь недель. Я помню, как на построении роты нас проинструктировали о соблюдении строгой секретности и нераспространении на публике, о том, на какие танки нас готовят. Запрещалось частное фотографирование рядом с „пантерами“, во время обучения не разрешалось делать письменные записи — мы должны были всё держать в памяти. Иногда доходило до смешного, особенно когда инструкторы что-то забывали и не могли нигде посмотреть — они тоже не имели никаких записей. Тем не менее я всегда считал свою подготовку по танку „Пантера“ очень хорошей. Мы, молодые необстрелянные солдаты, очень гордились тем, что новые танки доверили именно нам, а не старым, опытным танкистам…
Все „пантеры“ были оборудованы приспособлениями для подводного вождения. Для этого на корме танка устанавливался шнорхель, а все люки были снабжены специальными резиновыми уплотнениями. Но несмотря на то, что нам показали, как подготовить оборудование для подводного вождения, мы никогда не использовали его на практике. Инструкторы говорили, что для этого нет времени, так как батальон вскоре отправится в Россию. Позже, на Курском выступе, мы выяснили, что оборудование для подводного хода приносит массу проблем, так как из-за него доступ к двигателю был очень сложным…
Много проблем было и с двигателем Maybach, причём выяснилось это ещё до начала боевых действий. У нас в роте было несколько пожаров двигателей из-за того, что топливо из карбюраторов попадало в выхлопные коллекторы. Здесь оно растекалось и часто вспыхивало. Иногда от этого загоралась электропроводка и уплотнительные сальники. Позднее эти проблемы были в общем решены. Тем не менее я никогда не забуду пламя, вырывающееся из выхлопных труб „пантер“. Во время боёв под Курском русские иногда использовали это пламя как цель для стрельбы ночью».
«Пантера» с башенным номером R 04 штаба 39-го танкового полка. Июль 1943 года. Эмблема в виде головы пантеры отсутствует (ЯМ). 
1 марта 1943 года в баварском городе Эрланген создаются ещё одни учебные курсы для подготовки экипажей «пантер». По решению Гитлера, принятому после обсуждения данного вопроса с генералом-инспектором Гудерианом, на курсах должны были проходить подготовку механики-водители «пантер», а подготовку и слаживание экипажей планировалось вести во время перевооружения батальонов на новые танки. Причём перевооружение велось во Франции, в нескольких специально выделенных для этого пунктах. В докладе генерала-инспектора танковых войск от 20 августа 1943 года по этому вопросу есть такая запись: «Вооружение соединений в будущем должно проводиться во Франции и в первое время осуществляться для „тигров“ — в 509-м батальоне тяжёлых танков, для „пантер“ — 1-й батальон 3-го танкового полка…
Немедленно произвести рекогносцировку во Франции с целью установления мест, где в будущем должно осуществляться постоянное укомплектование „пантерами“ и „тиграми“.
Прошу рейхсминистра Шпеера о скорейшем строительстве ремонтных мастерских с требуемыми для этого сооружениями, вблизи мест формирования „тигров“ и „пантер“».
В начале сентября 1943 года в докладе Гудериана Гитлеру сказано, что «начата подготовка к строительству мастерских для „пантер“ и „тигров“ в Мейи ле Кан».
С 5 марта 1943 года на курсах в Эрлангене начали обучение механики-водители двух рот 1-го батальона 1-го танкового полка. Позже к переучиванию на новые танки приступили: 2-й батальон 201-го танкового полка (в августе 1943 года переименован во 2-й батальон 23-го полка) — с середины апреля, по одному батальону из состава 1-го и 2-го танковых полков СС — с 1 мая; 1-й батальон 31-го полка, 1-й батальон 11-го и 3-й батальон 4-го танковых полков — с 5 мая (3-й батальон 4-го полка переименован в 1-й батальон того же полка 19 октября 1943 года).
Таким образом, к июню 1943 года на «пантерах» обучался личный состав восьми танковых батальонов, а для вооружения всех этих частей требовалось 768 танков. Напомним, что к началу июня 1943 года немецкая промышленность сумела изготовить лишь 368 «пантер» (в два раза меньше), качество которых к тому же оставляло желать лучшего. В результате этого отправка батальонов «пантер» в действующую армию сильно затянулась, и части убывали на передовую лишь по мере поступления от промышленности готовых танков.
«Пантера»№ 121 1-й роты 51-го батальона на просёлочной дороге в районе Черкасского. Июль 1943 года. На башне рядом с номером различима чёрная голова пантеры с разинутой пастью. На корме машины установлены дополнительные ящики для инструмента (БА). 
Первыми убыли на фронт 51-й и 52-й батальоны, сведённые в 39-й танковый полк, который насчитывал 200 «пантер» (по 96 в батальонах и 8 в штабе полка, из них три командирских). В июне 1943 года несколькими эшелонами полк убыл в Белгород.
Большая нехватка «пантер» не позволяла немецкому командованию укомплектовать батальоны этих танков по полному штату. В результате в июне 1943 года принимается решение, по которому число танков в батальонах можно сокращать. По первому варианту количество «пантер» составляло не 96, а 76 машин — теперь в каждой роте было три взвода вместо четырёх, что дало «экономию» в 20 танков. Второй вариант, помимо сокращения количества машин в ротах, предусматривал исключение «пантер» из состава разведывательного взвода штаба батальона (5 танков), в результате чего батальон насчитывал 71 «пантеру». В результате из восьми батальонов «пантер», убывших на фронт до конца 1943 года, по полному штату (96 машин) были укомплектованы четыре, один имел 76 танков и два — по 71.
Летом 1944 года в связи с большими потерями танков в ходе наступления войск Красной Армии в Белоруссии (операция «Багратион»), по личному распоряжению Гитлера, штаб сухопутных войск начал формирование танковых бригад, предназначенных для использования на фронтах.
Следует сказать, что в отличие от Красной Армии танковые бригады, существовавшие в вермахте, как правило, являлись временными соединениями, создававшимися для выполнения определённых боевых задач (это бывало довольно редко, примером может служить 10-я танковая бригада, участвовавшая в операции «Цитадель»). Кроме того, бригады использовались для подготовки экипажей и слаживания танковых подразделений. Таким образом, решение о создании танковых бригад летом 1944 года можно считать мерой, направленной на усиление понёсших огромные потери панцерваффе новыми подразделениями.
Танки 10-й танковой бригады после боя. Район хутора Гремучий, июль 1943 года. На фото видна «Пантера» № 432 и Pz.III Ausf.L из состава танкового полка дивизии «Гроссдойчланд» (ЯМ). 
По штату, утверждённому 6 июля 1944 года, бригада состояла из штаба (3 «пантеры» и 3 зенитных танка Flakpz.IV), трёх рот «пантер» и роты истребителей танков Pz.IV/70 по 11 машин в каждой роте. Таким образом, в бригаде имелось 36 «пантер», 11 истребителей танков и 3 зенитных танка. Как видно, бригада по своему составу являлась скорее танковым батальоном, да и то весьма сокращённого состава.
В середине июля 1944 года началось формирование десяти танковых бригад (со 101-й по 110-ю включительно) со сроками готовности 15, 31 августа и 15, 25 сентября. В сентябре к ним прибавились ещё три — 111-я, 112-я и 113-я. Однако практически сразу же после формирования семь бригад пришлось перебросить на Западный фронт, во Францию. В первых же боях бригады понесли большие потери, и их остатки использовали для пополнения других танковых соединений. Остальные бригады в октябре — ноябре 1944 года также отправили для доукомплектования танковых и панцергренадерских дивизий. Так, 101-я бригада в октябре 1944 года вошла в состав 20-й танковой дивизии, 102-я в ноябре влилась в 7-ю танковую, 104-я — в 25-ю танковую, 113-я — в 15-ю панцергренадерскую дивизию. Правда, некоторые штабы бригад остались и использовались для подготовки и слаживания танковых подразделений.
Летом 1944 года немецкое верховное командование утвердило новый штат танковой дивизии, известный как Panzer-Division 44. Все танковые дивизии вермахта и СС, имевшиеся на тот момент в действующей армии, прошли переформирование по новому штату осенью — зимой 1944 года.
По штату Panzer-Division 44 дивизия состояла из штаба, танкового, двух панцергренадерских и артиллерийского полков, дивизионов истребителей танков и зенитного, батальона связи, разведывательного, сапёрного, автотранспортного, интендантского, санитарного и запасного батальонов и ремонтного парка.
Члены экипажа «Пантеры» № 445 у своего танка после боя. Южный фас Курской дуги, июль 1943 года. Хорошо видно, что эмблема в виде головы пантеры на этой машине отсутствует (АСКМ). 
Танковый полк включал в себя штаб, штабную роту (3 «партеры», 5 Pz.IV и взвод 37-мм зенитных танков Flakpz.IV «M?belwagen» — 8 машин, два танковых батальона (один на Pz.IV, второй на «пантерах») и ремонтную роту (4 ремонтно-эвакуационных танка «Бергепантера»). Каждый танковый батальон состоял из штаба со штабной ротой (8 танков, 5 бронетранспортёров Sd.Kfz.251, зенитный взвод) и четырёх линейных рот (по 22 танка в каждой). Таким образом, всего танковый полк полного штата насчитывал 208 танков (из них 99 «пантер»), 10 бронетранспортёров и 4 «бергепантеры».
Как видно, «пантеры» должны были составить всего половину танкового парка немецкой армии — несмотря на все попытки, промышленность не могла обеспечить выпуск «Пантеры» в необходимых количествах. Поэтому, как и в 1943 году, можно было формировать батальоны сокращённого состава по 76 или 71 танку. 1 ноября 1944 года директивой главного командования сухопутных войск разрешалось включать в состав танкового полка самоходные установки Pz.IV/70 вместо танков Pz.IV и «Пантера», которых не хватало. Кроме того, предусматривалась возможность формирования батальонов с меньшим количеством танков — 64 или 48 машин (по 14 или даже 10 машин в роте).
25 марта 1945 года управление генерала-инспектора танковых войск и Генеральный штаб главного командования сухопутных войск издали приказ о базовой организации танковой дивизии 1945 года штата Panzer-Division 45.
С небольшими вариациями она включала в себя те же подразделения, что и дивизия штата Panzer-Division 44, но была значительно слабее последней.
Так, вместо танкового вводился смешанный танковый полк (иногда ещё его именовали танковой группой), состоящий из штаба (2 «пантеры» и 6 бронетранспортёров Sd.Kfz.251), батальона бронетранспортёров и танкового батальона.
Танковый батальон состоял из штаба (2 танка «Пантера» или Pz.IV), роты снабжения, ремонтной роты (2 «бергепантеры»), зенитной роты и четырёх танковых рот — две на «пантерах» и две на Pz.IV, по 10 машин в каждой. Кроме того, предусматривалась возможность использовать вместо танков самоходки Pz.IV/70.
Таким образом, смешанный танковый полк дивизии штата Panzer-Division 45 насчитывал 42 танка, из них 22 «пантеры», если они вообще имелись.
Переформирование танковых дивизий по штату Panzer-Division 45 планировалось завершить к 1 мая 1945 года. По понятным причинам этого сделать не удалось. Те же соединения, которые успели реорганизовать, имели состав, весьма далёкий от штатного.
«Пантеры» 51-го батальона на марше. Район Черкасского, июль 1943 года. На переднем плане машина с башенным номером 121 (БА). 
Помимо танковых дивизий, в 1945 году танки «Пантера» включались в состав различных импровизированных соединений, создававшихся немецким командованием в спешном порядке. Вот информация о некоторых из них.
22 января 1945 года для обороны столицы рейха формируется танковая рота «Берлин», имевшая на вооружении 10 «пантер» и 12 Pz.IV, полученных с ремонтных заводов и баз. Все танки не могли двигаться своим ходом (имели только исправное вооружение), поэтому большинство из них вкопали в землю на перекрёстках улиц города. Экипаж каждого состоял из трёх человек. Эти машины в конце апреля — начале мая 1945 года участвовали в боях за Берлин.
1 февраля 1945 года был отдан приказ сформировать к полуночи тех же суток танковый батальон «Штансдорф 2» в составе роты «пантер» и двух рот штурмовых орудий. В тот же день батальон получил 19 «пантер», а 3 февраля — 28 штурмовых орудий StuG III. 12 февраля 1945 года «Штансдорф 2» убыл на фронт в состав группы армий «Центр».
5 марта 1945 года была сформирована танковая боевая группа «Север», имевшая четыре танковых и пехотную роты. Группа насчитывала 67 танков (24 «пантеры», 7 «тигров», 29 Pz.IV и 7 зенитных Flakpz.IV).
17 апреля 1945 года на базе боевой группы «Север» сформировали танковый батальон «Путлос», состоявший из штаба и двух танковых рот и имевший в своём составе 27 танков и самоходок (12 «пантер», 2 «тигра», 7 Pz.IV, истребитель танков Jagdpanzer IV, 4 истребителя танков Pz.IV/70 и штурмовое орудие StuG III). В ночь с 17 на 18 апреля батальон «Путлос» перебросили в Ульзен, где он вошёл в состав танковой дивизии «Клаузевиц».
«Пантера» № 142 1-й роты 51-го танкового батальона, подбитая артиллерийским огнём. Июль 1943 года. Хорошо видна пробоина в стволе орудия от 45-мм бронебойного снаряда. На правом борту видны дополнительные крепления для ЗИП (АСКМ). 
«Пантера» № 434 4-й роты 51-го танкового батальона, подбитая артиллерийским огнём. Июль 1943 года (АСКМ). 
Весной 1945 года немецкое командование использовало в боевых действиях и запасные части сухопутных войск, до этого занимавшиеся подготовкой танкистов. Эти брошенные в бой подразделения в отечественной и зарубежной литературе часто неправильно именуются танковыми дивизиями. Некоторые из них включались в состав танковых и панцергренадерских дивизий, которые доукомплектовывались в самом конце войны.
На 1 марта 1945 года в запасных частях сухопутных войск числилось 711 танков и самоходных орудий всех типов, из которых «пантеры» составляли четвёртую часть — 189 машин. Однако большинство этих танков были небоеспособны или находились в очень плохом техническом состоянии.
Запасные части были подготовлены к боевым действиям на передовой в качестве одного из последних актов отчаяния для того, чтобы остановить продвижение союзных войск как на западе, так и на востоке Германии. Ниже приводится список запасных частей, имевших на вооружении, среди прочего, и танки «Пантера». Однако этот список является далеко не полным, так как приказы часто менялись из-за постоянно ухудшающейся для немецких войск ситуации.
Запасное танковое соединение «Остзее» в составе остатков штаба 104-й танковой бригады, штаба танкового полка «Кобург», 5-го и 13-го учебных танковых батальонов по состоянию на 5 апреля 1945 года насчитывало 2 «пантеры» и 2 истребителя танков Jagdpanzer IV. В апреле соединение включили в состав 18-й панцергренадерской дивизии.
На этом фото хорошо видно написание тактического номера на «Пантере» № 824 52-го танкового батальона и эмблема 8-й роты — голова пантеры (красного цвета) с разинутой пастью (АСКМ). 
Запасное танковое соединение «Тюрингия» в составе штаба танкового полка с танковой школой «Берген» 1-го и 300-го учебных танковых батальонов. Известно, что на 2 апреля 1945 года 300-й учебный танковый батальон имел 2 «пантеры», 1 Pz.IV и 3 штурмовых орудия.
Запасное танковое соединение «Вестфалия» в составе 11-го и 500-го учебных танковых батальонов на 2 апреля 1945 года насчитывало 8 «пантер», 17 «тигров», 2 Pz.II, 4 Pz.IV, 2 штурмовых орудия и истребитель танков «Хетцер».
