26. Пожалование казакам клейнодов за усмирение бунта стрельцов в Астрахани. 1706 год
Царь Петр, желая возможно скорее дать русскому народу европейское просвещение, решил изменить и внешний вид людей, и их одежду. Русские до Петра носили длинное, просторное, мягкое платье, отпускали бороды. Брить бороду, курить табак считалось большим грехом.
Петр был за границей. Он видел, что там народ ходит в коротком свободном, не мешающем работать платье, все бреют бороды и свободно курят, не считая баловство табаком за грех. И Петр, вернувшись из чужих земель, оделся в короткий, до колен, кафтан, надел узкие штаны и высокие сапоги с раструбами и шпорами. Так же он стал одевать и своих приближенных. Все бояре должны были одеться по-немецки и обрить бороды. Тех, кто не делал этого добровольно, заставляли исполнить волю царя силой. Сам Петр курил из трубки крепкий голландский табак – кнастер; начали курить и его приближенные. Старинные русские названия были заменены новыми. Воеводу стали звать генералом, сражение называли баталией, укрепление – шанцами, или ретраншементом. Тогда-то и появились те слова, которые и у нас теперь в ходу и к которым мы так привыкли, что и не замечаем, что они не русские: – солдат, офицер, бригада, дивизия, штаб, капитан, ротмистр и т. д.
Войсковые регалии. Насека (в центре) войскового наказного атамана, пожалованная Императрицей Екатериной II в 1776 г. Справа и слева – насеки войсковых есаулов
И старым русским стрелецким полкам приказано было брить бороды. Их понемногу переименовывали в солдатские пехотные полки и заставляли надевать немецкое платье.
Не тронуты были только казаки. Петру уже в первое пребывание его на Дону так понравилось простое, свободное платье казаков, он так полюбил казаков за их удаль, проворство и смышленость, что им оставлены были навсегда и их свободная одежда, и право носить бороду, и их вера – старая и новая, и названия сотен, атаманов войсковых старшин, есаулов и сотников.
Многим в России «новшества» Петра не нравились. Русский народ был тяжел на подъем. Старики берегли свои бороды, немецкое платье им было не по нутру. Кое-где ворчали, кое-где роптали, а кое-где и прямо противились царским указам. Началось бегство людей из России. Куда? В казаки. Поднимался ропот, бунты. В самое тяжелое время шведской войны бунтовали в Москве стрельцы. Стрелецкие полки в Азове поднимали ропот. А царь был крут. Жестокими мерами он подавил мятежи. В Москве палачи уставали рубить головы стрельцам. Виселицы стояли на площади. Страхом приводил царь народ к покорности. Но, когда усмиряли бунт в одном городе, он вспыхивал с невероятною силою в другом. За право носить бороду, за то, чтобы креститься двоеперстным знамением и писать вместо Иисус – Исус, люди шли на плаху, под топор палача и думали, что они умирают за веру, что они мученики!
Летом 1705 года поднялся бунт в Астрахани. Бывшие там стрельцы не пожелали брить бороды и надевать солдатские, новой формы, кафтаны. 30 июля 1705 года, ночью, они убили астраханского воеводу Ржевского с детьми и перебили 300 человек чиновников. Кровавые потоки снова полились по Астрахани, еще не забывшей Разинские неистовства. К астраханцам пристали стрельцы городов Красного и Черного Яра. Заволновались гребенские и терские казаки. Мятежники отправили на Дон стрельца Михаила Скорнякова с семью товарищами. Они послали донцам призыв отойти от государя, соединиться с астраханцам, терцами, привлечь на свою сторону запорожцев и править самостоятельно, через выборных лиц. «Царю теперь не до нас! – писали стрельцы. – Вооружайтесь, пока не поздно! Смотрите, и вам сбреют бороды и вас запишут в регулярство!»
Собрался круг войсковой. Атаман Лукьян Максимов прочел стрелецкое письмо.
Но стрельцы не смутили казаков. Изменниками царю донцы никогда не были. Они заблуждались, они разбойничали, своевольничали, но все, что они делали, они делали для большого прославления государства, для того, чтобы увеличить его земли.
Круг постановил остаться верными государю. Все, бывшие на кругу, казаки целовали крест и евангелие, а стрельцов арестовали и, заковав, отправили под охраной станичного атамана Саввы Кочета в Москву.
Государь прислал казакам грамоту, повелевая им и впредь оставаться верными ему и России. Войсковой атаман сейчас же снарядил против астраханцев отряд под начальством походных атаманов Максима Фролова и Василия Поздеева. Астраханцы, узнав, что казаки находятся уже в калмыцких улусах, послали сказать им, что они хотят переговорить о сдаче, и назначили место на Волге, ниже г. Черного Яра, для свиданья.
Казаки отправили часть своих сил в указанное мятежниками место. Астраханцы воспользовались этим, ночью большими силами по Волге проскочили к Царицыну, нашли и там изменников, которые провели их на казачью заставу. Ночью напали они на казаков, захватили 70 казаков и донской бунчук. На другой день они подошли к Царицыну и потребовали его сдачи. Атаман Фролов с казаками вышел из Царицына, атаковал мятежных стрельцов и разбил их. Между тем, во время самого сражения, в Царицыне взбунтовалось сто солдат Петровского пехотного полка. Казаки схватили их, пытали, а потом казнили. Освободивши Царицын от мятежников, казаки, ввиду недостатка в городе припасов для большого отряда, оставили в Царицыне 900 человек под начальством войсковых старшин Тимофея Пирожникова и Леонтия Поздеева, а сами ушли на Дон. Пирожников и Поздеев прошли к Черному Яру и заставили засевших там мятежников сдаться.
Когда пали Царицын и Черный Яр, мятежные стрельцы заперлись в Астрахани и здесь были взяты боярином Шереметевым с Русскими войсками.
В награду за помощь, оказанную войскам в тяжелое для России время повсеместной смуты, государь пожаловал 5 марта 1706 года войску Донскому грамоту и честные клейноды.
Клейнод по-немецки значит «сокровище». Этим именем назвал государь посланные в войско знаки атаманского и войскового достоинства, чтобы казаки хранили их, как сокровища, в воспоминание заслуг, за которые они пожалованы.
Знатные воинские клейноды, как называл их Петр в своей грамоте, состояли из:
Серебряного пернача с цветными камнями, позолоченного; из бунчука с яблоком и доской и серебряной позолоченной трубкой; знамени с золотым тканьем – атаманам, как знаки их воинского достоинства «в вечную несмертельную память» и войску шесть писанных золотом и серебром станичных знамен и грамоту на пергаменте с государственной печатью.
Клейноды эти были посланы войску с атаманом зимовой станицы Ефремом Петровым, который повез также казакам и жалованье, большее, нежели обыкновенно.
С этого времени у казаков вошло в обычай на круг выносить клейноды и под Петровскими знаменами принимать присягу[18].
Много гуляли казаки в Черкасске по случаю получения этих знаков царской милости и в том же 1706 году, при атамане Максимове, заложили в Черкасске большой каменный собор, который был окончен и освящен 1 февраля 1719 года.
Вскоре после этого радостного праздника страшные кровавые события произошли на Дону. Виновником их был Трехъизбянской станицы (на р. Донце) казак Кондратий Булавин.
