Заключение
Последняя немецкая наступательная операция планировалась с большим размахом, но даже в это время (зима-весна 1945 г.) все расчеты немцами проводились на основе недооценки возможностей противника. Эта операция очень интересна тем, что немецко-венгерские танковые силы представляли собой ни с чем не сравнимый конгломерат почти из всех типов танков и САУ, которые когда либо были на вооружении немецких и венгерских войск. В тактическом отношении немецкие танковые силы проявили себя много слабее, чем в сражении под Курском. Точный расчет и грамотное маневрирование, которые имели место в 1943 г., теперь сменились туповато-фанатичными попытками «сокрушения стены» советской обороны, что в условиях распутицы и отсутствия господства в воздухе было практически невозможно.
Свалка трофейной артиллерии и бронетехники. 
A scrapyard of captured artillery and armoured vehicles.
Вновь, как и в сражении под Курском, основой советской обороны была дивизионная и противотанковая артиллерия, применявшаяся чрезвычайно массово. Слабым местом советской противотанковой обороны традиционно явилась низкая стойкость пехотного прикрытия, которое часто не выдерживало даже первоначальных ударов немецких танков и беспорядочно отступало. Это было связано скорее всего с «наступательным» настроением, царившим в сознании советских солдат весь 1944 г., когда войска отвыкли от вида наступавших немецких войск, а также с тем, что значительную часть пополнения 3-го Украинского фронта составляли призывники из освобожденных областей, так как фронт считался неосновным.
Тактически советская противотанковая, дивизионная и самоходная артиллерия проявила себя с самой лучшей стороны. Твердо укоренились приемы ведения огня с коротких расстояний в наиболее уязвимые места танков и САУ — борта и корму. Это достигалось применением тактики «огневых мешков», которые образовывались силами 3-х — 4-х батарей.
Интересно отметить также и то, что соотношение потерь наступавших к оборонявшимся составило более 10 крат в пользу оборонявшихся. Это было вызвано рядом причин, среди которых назывались большая концентрация советской артиллерии, господство в воздухе советской авиации (более 6 полков штурмовой авиации), а также недостаточная боевая выучка немецких войск и не вполне грамотное управление войсками со стороны немецкого командования.
Захваченный танк передовых артиллерийских наблюдателей Beobachtungpanzer III. Боец держит в руках оторванную имитацию орудия. Р-н Секешфехервара. 
A captured Beobachtungspanzer III. The Soviet soldier is holdind the dummy gun barrel.
Подбитая САУ Jagdpanzer IV с сорванной внутренним взрывом рубкой. 
An early Jagdpanzer IV heavily destroyed by an internal explosion.
Уничтоженная «Пантера» Ausf G. Обратите внимание на растрескавшийся лобовой лист и попадание снаряда в бортовой редуктор. 
A destroyed Panther Ausf G. After the sniper hit in the rediction gear the tank lost the ability to move and was quickly destroyed. Note the cracked front armour plate.
Советские бойцы осматривают колонну немецких танков и САУ, разбитых в районе г. Секешфехервар. Март 1945 г. 
Soviet officers inspecting a column of destroyed German tanks and SP guns. Sekeshfekhervar area, March 1945.
Сожжённый «Мардер II» (Фото АФОТ). 
This Marder II lost its track and then caught fire.
Застрявший в грязи и расстрелянный PzKpfw IV Ausf J с остатками сетчатых бортовых экранов. 
This PzKpfw IV Ausf J became stuck in the mud and was destroyed by artillery. Note the remains of the late type side protection screens.
Захваченные танки PzKpfw IV Ausf H, «Пантера» Ausf G и «Тигр». 
Captured PzKpfw IV Ausf H, Panther Ausf G and Tiger I.
«Тигр Б», уничтоженный из засады. 
A Tiger II destroyed during an ambush.
Расстрелянные «Пантеры» Ausf G. 
Destroyed Panther Ausf G.
Утонувшая в болотистой почве «Пантера» Ausf G брошена экипажем. 
A Panther Ausf G stuck in the soft soil and abandoned by its crew.
Танковый десант в атаке. 
Soviet assault troops attacking the enemy.
Немецкий истребитель танков Panzer IV/70 (V), подбитый из засады советским истребителем танков СУ-100. 
This Panzer IV/70 (V) was destroyed during an ambush by Soviet Su-100 SP gun.
Уничтоженная «Ягдпантера». Обратите внимание на сгоревшие бандажи катков. 
A destroyed Jagdpanther. Note the burned out wheel rims.
«Пантеры», брошенные немцами при отступлении. Граница Венгрии и Австрии, апрель 1945 г. 
These Panthers were abandoned by retreating Germans near the Hungarian — Austrian border. April 1945.
Советские танкисты в пос. Тата. Март 1945 г. 
Soviet tanks in Tata. March 1945.
Брошенная при отступлении САУ «Вирбельвинд». 
This Wirbelwind SP AA gun was abandoned by retreating Germans.
Среди советских боевых машин хвалебные отзывы получили (как это ни покажется странным) легкие самоходные установки СУ-76, которые хорошо проявили себя в условиях маневренных оборонительных боев. Два полка и бригада СУ-100, впервые попавшие в бой в январе 1945 г., потеряли значительную часть своего состава, и отзыв об их применении был довольно сдержанным. Однако в мартовских боях СУ-100 использовались массированно, и, несмотря на то, что в ряде подразделений им пришлось заменить собой танки, они все же заслужили чрезвычайно высокую оценку.
Боевые качества танков Т-34 оценивались командованием традиционно высоко, при этом отмечалось лучшее (по сравнению с началом года) качество брони башен Т-34–85, поступивших в феврале месяце.
На долю же американских М4 «Генерал Шерман» достались преимущественно грозно-ругательные эпитеты. Возможно, это было связано и с какими-то политическими аспектами, но танки в условиях январских и мартовских боёв оказались довольно малоподвижными, неустойчивыми на грязно-обледеневших дорогах и раскисшей почве, а также слишком громоздкими при средних боевых возможностях. Применение этих «домов» (как называли их танкисты) в условиях низкорослого кустарника и одноэтажных венгерских строений, преобладавших в районе оз. Балатон, было проблематично даже для боев из засад. Вместе с тем, по обитаемости и удобству обслуживания эти танки оказались куда лучше многих отечественных боевых машин.
