5

В послевоенное время

Больших исследований с постановкой специальной НИР потребовала работа полигона, связанная с необходимостью совершенствования методик испытания оружия в различных затрудненных условиях эксплуатации с максимальным приближением их к реальным боевым условиям.

Эта необходимость была вызвана повышением в послевоенное время требований к оружию по всем показателям качества, которым существовавшие методы испытаний, несмотря на частичное их совершенствование, в полной мере еще не удовлетворяли.

Группой исследователей, возглавляемой П.А. Шевчуком, проведено доскональное изучение эксплуатации оружия в различных климатических зонах страны, материалы которого послужили основой для разработки оптимальных режимов испытания в условиях полигона с искусственным воспроизведением воздействия различных природных факторов (пыли, дождя, высоких и низких температур и т. п.) на работу оружия.

В результате проведенных работ на полигоне в 50-х годах созданы специальные камеры по испытаниям оружия в условиях запыления с автоматизированным процессом подачи пыли и автоматическим регулированием установленной плотности насыщения окружающего воздуха пылью, а также камера искусственного дождевания оружия в строгом регламентном режиме по плотности дождя и времени дождевания. По опыту других организаций созданы также камеры тепла и холода, где производилась не только выдержка оружия при заданных температурах, но и испытание стрельбой.

Отделом Шевчука с участием специалиста по электронике М. П. Плаксина разработан целый комплекс специального исследовательского оборудования и приборов для научно-исследовательских и лабораторных работ. Часть этих приборов получила распространение в ряде других организаций и на предприятиях промышленности.

Наряду с этим программы полигонных испытаний дополнялись новыми видами и способами проверки оружия в целях определения влияния на его службу различных факторов эксплуатационного характера, не связанных со стрельбой, в частности: многократных разборок, чисток, холостых переключений механизмов, расснаряжения магазинов и т. п.

Необходимость этих дополнений была выявлена в результате изучения условий и опыта эксплуатации оружия в послевоенное время. Этому способствовали частые поездки испытателей полигона в войска в составе различных инспекторских комиссий, на войсковые испытания новых образцов оружия и в целях оказания помощи по его эксплуатационному освоению.

В конце 40-х годов по оружию, прошедшему войну, ожидавшему замены вновь созданными образцами, а поэтому не отправлявшемуся в ремонт, наблюдался чрезмерно большой износ сборочных узлов по разъемным и неразъемным соединениям деталей: ослабление посадки осей, штифтовых и заклепочных соединений; большая шаткость защелок, фиксаторов, различных запоров, ограничителей и т. п.

В засушливых и знойных местах дислокации воинских частей, где в течение лета не выпадает ни одного дождя, замечено также, что едкая известняковая дорожная пыль накапливается толстым слоем не только на листьях акаций, но и покрывает оружие серым налетом в период даже непродолжительных маршей и других занятий по боевой подготовке войск. При чистке оружия эта пыль является абразивным материалом, способствующим интенсивному износу защитных покрытий деталей. В данных условиях эксплуатации оружия наблюдался износ защитного покрытия на наружных поверхностях деталей до полного оголения основного металла и его сплошной белизны.

Специфика войсковой эксплуатации оружия учитывалась при доработке и уточнениях методик полигонных испытаний.

Многократные разборки, переключения механизмов и т. п. во время эксплуатационных испытаний помогали полигону правильно оценивать легкие алюминиевые сплавы и неметаллические материалы при попытках применить их для изготовления деталей вместо стали в целях снижения веса оружия и его себестоимости.

Отдельные виды эксплуатационных бесстрельбовых испытаний не преднамеренно проводились и в реальных условиях войсковой эксплуатации, например многократные холостые перезаряжания оружия с последующим спуском ударного механизма, что приводило к преждевременным поломкам ударников с резким снижением их живучести.

В связи с этим холостые перезаряжания и спуски стали проводиться и на полигоне с использованием специальных приспособлений конструкции Ракова. Конструктором И.И. Раковым были разработаны также работающие от электроприводов приспособления для испытаний на износ защитных химпокрытий деталей, разряжатель магазинов и машинка для снаряжения патронных лент к пулеметам. Машинка для снаряжения пулеметных лент, в бункер которой патроны засыпались россыпью, а через 3–4 минуты заканчивался процесс набивки ленты на 250 патронов, отличалась наибольшей оригинальностью своей конструкции.

Отбор и подача патронов из бункера в набивающее устройство осуществляется с помощью качающегося внутри бункера сектора со щелью в верхней части для забора патронов. При нижнем положении сектора патроны проваливаются во внутрь его щели, но не насквозь, так как этому препятствует закраина гильзы. При угловом подъеме сектора кверху патроны в висячем положении, скользя закраинами гильз по верхней плоскости сектора, скатываются вниз к приемнику машинки и занимают поочередно положение, удобное для проталкивания в ленту. Полная механизация процесса набивки лент дала существенное повышение производительности труда по сравнению с ручной набивкой, включая и применение машинки Ракова с ручным приводом.

Центральной инспекторской комиссией под председательством М.А. Колоскова в 1951 году при проверке состояния нового оружия после трехгодичной эксплуатации в Прибалтике обнаружена часть автоматов с наличием невозвратимой поперечной качки прицельной планки. Одновременно с этим выяснилось, что проверку планок на возвратимость в исходное положение после силового отгиба ее в сторону весьма часто проводят войсковые командиры всех степеней, служба артвооружения и местные инспекторские комиссии, что, по существу, являлось уже большим испытанием на эксплуатационную долговечность проверяемого узла, приводящим к расшатыванию планки. Такие испытания не проводились даже на полигоне. Комиссия отрицательно охарактеризовала этот случай на месте проверки, но в акте ничего не записала. Характерно и то, что при возвращении одного из членов комиссии к себе на завод невозвратимая качка прицельной планки стала появляться и в ведомости дефектов, обнаруженных при приемке автоматов представителем заказчика. По указанному узлу впоследствии производилась конструкторская доработка.

Для определения боевой скорострельности стрелкового оружия полигоном были разработаны новые методики.

Проведенные Е. А. Слуцким в 1954 году исследования по данному вопросу (инв. № 11835 ПР) показали, что «оценка скорострельности оружия по количеству выстрелов в 1 минуту не соответствует условиям современного боя и является недостаточной, чисто технической характеристикой, так как в подавляющем большинстве случаев цели появляются на ограниченное время, а скорострельность оружия не пропорциональна времени стрельбы». Автором работы предложено проверять и указывать скорострельность оружия при различном времени.

При проведении этих исследований на полигоне впервые была применена автоматизированная мишенная обстановка с падающими, с появляющимися падающими (после поражения первой пулей) и подвижными падающими фигурными мишенями, оборудованная на «авиаполе». Это позволило значительно приблизить испытания к условиям применения оружия в реальной боевой обстановке.

Испытания оружия на полигоне по новым методикам по сравнению с прошлыми стали более жесткими, что, естественно, сопровождалось повышением требований к его разработчикам. Многие опытные образцы не выдерживали испытаний стрельбой в затрудненных условиях, в связи с чем требовался поиск новых, более прогрессивных принципов его конструирования.

Непрерывное совершенствование существующих методик и дополнение программ испытаний новыми видами проверок оружия ставило подчас его разработчиков в затруднительное положение.

— Мы не успеваем за полигоном, его испытатели каждый раз придумывают что-то новое, — жаловались в ГАУ некоторые конструкторы, возвращаясь из полигона в свои КБ. Полигон, действительно, постоянно вводил что-то новое, но это была не прихоть испытателей, а требование времени.

Поиск же новых конструкторских решений не был безуспешным. Кто справлялся с этой задачей лучше, тот и выигрывал в конкурсах.

К концу 50-х годов положение с методиками стабилизировалось. Они обрели практически законченную форму и приняты промышленностью для практического использования на своих испытательных базах.

Некоторые разработчики перед конкурсными испытаниями совершали «разведывательные» заезды на полигон для проведения испытаний своих изделий на его испытательной базе. В ряде случаев и доработка изделий перед конкурсом проводилась в условиях полигона.

Программы полигонных испытаний 50-х годов содержали и сверхплановые проверки, но уже связанные с требованиями ремонтных органов. Их интересовало, при каком износе деталей оружие необходимо отправлять в ремонт и при каких предельных размерах деталей, величинах узловых зазоров его можно после ремонта допускать в дальнейшую эксплуатацию.

С этой целью по оружию, состоящему в текущем серийном производстве, производились многочисленные дополнительные измерения перед началом и в конце испытаний на живучесть для определения износа, связанного со стрельбой. Затем с участием специалистов по ремонтным исследованиям Центральной ремонтной базы Министерства обороны производились испытания после искусственного увеличения наиболее важных узловых зазоров оружия в целях установления предельно допустимых их значений.

Наличие усовершенствованных методик еще не являлось надежным гарантом по выявлению положительных и отрицательных сторон испытываемого оружия. Их применение требовало индивидуального подхода к каждому испытываемому образцу с учетом его конструктивных особенностей. Это должны были учитывать оговоренные программой условия испытаний. В ряде случаев требовалась и корректировка «стандартных» методик.

Несколько примеров:

1. Известно, что оружие с газовой каморой закрытого типа с длинным газовым цилиндром и малым поршневым зазором более чувствительно к замочке в воде по сравнению с открытыми газоотводными устройствами. После форсирования водной преграды закрытая газовая камора обнаруживает большую склонность давать задержки, связанные с неполными откатами частей. Но она может быть и не обнаружена, если испытания производить не сразу после замочки, а по истечении некоторого времени.

2. Испытания оружия после искусственного замораживания до предельных, реально возможных температур при применении соответствующей смазки не является самым трудным условием. По откатам частей оружие может работать даже более надежно, чем при нормальной температуре, в связи с другим характером нарастания давления в стволе. Более сложной становится работа оружия на морозе после отпотевания его в теплом помещении из-за обледенения деталей. Данным видом испытаний были дополнены методики полигона. Но и в этом случае многое зависит от того, в каком положении подвижных частей оружие с задним шепталом помещается в холодную камеру после отпотевания. Если подвижные части находятся в переднем положении, то оружию с длинным газовым цилиндром и малым поршневым зазором не угрожают отказы в работе. При частях же, находящихся в заднем положении (при этом оружие может быть заряжено), могут возникнуть трудности получения первого выстрела в связи с образованием тонкого слоя льда на поверхности цилиндра, препятствующего продвижению поршня. Это была главная конструктивная особенность пулемета Г.И. Никитина, доставившая ему немало хлопот при конструктивной доработке своей системы.

3. В начале 50-х годов в связи с появлением оружия массового поражения большого радиуса разрушительного действия внимание отечественных конструкторов было обращено на необходимость улучшения закрытости автоматики оружия от попадания различных загрязнений из окружающей среды (пыли, песка и т. п.). Выполнение этих требований осуществлялось за счет применения специальных пылезащитных устройств в виде различных щитков, заслонок и улучшения плотности подгонки наружных деталей, отделяемых при разборке. Запыление такого оружия перед стрельбой в камере в течение 20 минут пылью во взвешенном состоянии и по 5 минут при ветре слева и справа, когда в нем все окна и щели плотно закрыты щитками, являлось, по существу, формальным испытанием, мало чем отличающимся от испытаний в нормальных условиях без запыления. Такие испытания давали только представление о степени закрытости автоматики оружия от воздействия внешней среды. Открывание отдельных щитков только на период стрельбы мало что меняло в условиях испытания. При таких испытаниях не проверялась в самых трудных условиях внутренняя структура оружия, конструктивные особенности автоматики и их влияние на надежность работы оружия.

При организации таких испытаний требовался учет не только конструктивных особенностей оружия, но и учет реально возможных условий его боевой эксплуатации, при которой не все щитки возможно и выгодно держать постоянно закрытыми в положении по-походному,

В интересной форме высказал возражение один из конструкторов в отношении проведения дополнительных испытаний его образца с исследовательскими целями при открытом единственном щитке, который «по совместительству» выполнял и другие функции. «Я разработал автоматически работающий щиток, а его испытатели привязали», — заявил он начальнику полигона.

Не связано же было это замечание с несоблюдением культуры испытания, когда испытатель вместо того, чтобы разобрать механизм и снять ненужную деталь, неподвижно закрепил ее проволокой.

Начальник полигона, вызвав виновников «происшествия» к себе для объяснений, строго приказал не прибегать в дальнейшем к подобным «рационализациям», дабы не давать удобного повода для необоснованных жалоб разработчиков оружия. Сами же «виновники» без обиды про себя восхищались находчивостью конструктора, нашедшего способ выразить свои претензии к испытателям в юмористической форме.

Вполне естественным является желание каждого конструктора получить побольше плюсов и поменьше минусов по своей системе на первых же конкурсных испытаниях. Если же это и не обеспечит победы на конкурсе с первого захода, то, во всяком случае, может обеспечить право участия в нем во втором раунде. А при доработке конструктор постарается не только учесть замечания полигона, но и реализовать личный план доработки по результатам своих наблюдений за испытаниями своего и «чужих» образцов, не пренебрегая и положительным конструкторским опытом своих соперником по конкурсу.

Но есть свои цели и у испытателя. Он должен выявить не только положительные качества испытываемого им объекта, но и побольше реальных «минусов» при первых же испытаниях, с тем чтобы создать конструктору лучшие условия для доработки своей системы. Запоздание выявления недостатков, особенно связанных с принципиальной схемой конструкции, по срокам доработки создает дополнительные трудности конструктору. В худшем случае недостаток может просочиться и в войсковую эксплуатацию. Кажущаяся противоречивость профессиональных интересов конструктора и испытателя всегда идет на пользу делу и способствует достижению одной цели: созданию максимально совершенного оружия для армии.

Надолго запомнилась одному бывшему испытателю полигона реальная жалоба конструктора, связанная с «перегибом» в сторону повышения жесткости испытания созданного им изделия. При испытаниях треножного станка Сидоренко-Малиновского первой опытной модели в 1944 году молодой испытатель из-за недостаточно внимательного изучения ТТТ проверил служебную прочность станка свободным (без подталкивания) бросанием на твердый грунт с высоты 1,5 м, а не 1 м, как это было предусмотрено нормативными требованиями. С такой же высоты днем раньше бросал колесные станки его коллега по совместной работе, имевший опыт испытаний на полгода больше.

Конструкторы подобный вид испытания, как и волочение оружия по песчаной местности в целях проверки закрытости автоматики, считали «варварским» отношением к их разработкам. Но что такое высота 1,5 м? Это была высота борта военно-транспортной машины «Студебеккер», поставлявшейся в военное время для Красной Армии союзным государством. Эти машины использовались некоторое время в воинских частях как транспортное средство и после войны. Испытание легкого оружия свободным бросанием с высоты 1,5 м имитировало собою его случайное падение при выгрузке солдат с подобной транспортной машины. Аналогичные испытания были предусмотрены и для станков. Но испытатель треножного станка не просто копировал метод, применявшийся накануне по колесному станку, который был более чем в 2 раза тяжелее. Он считал, что с тяжелым колесным станком через высокий борт машины никто выгружаться не будет, для этой цели более удобен низкий задний борт. А с легкой треногой, имеющей весьма компактный вид в сложенном положении для переноски на лямках за спиной, выгрузка солдат через высокий боковой борт машины вполне возможна. Схватил солдат станок за лямку — и через борт, а в процессе преодоления этого «препятствия» можно случайно выпустить лямку из руки. Следовательно, требования по прочности к треножному станку должны быть нисколько не меньшими, чем к колесному.

Треножный станок Сидоренко-Малиновского в первом опытном своем варианте в основном выдержал испытания на служебную прочность. Его разработчикам пришлось только повысить жесткость рукояток некоторых зажимных устройств, получивших погибы при падениях, и уменьшить их выступание над основными габаритами станка.

Однако тактико-технические требования на разработку изделий военного назначения являются законом не только для конструктора, но и для испытателя. Испытатели бывшего оружейного полигона и спустя десятилетия вспоминают об этих испытаниях пулеметных станков, когда встречаются на юбилеях конструкторов-оружейников. Было это и в апрельские дни 1991 года, когда в г. Туле широкая оружейная общественность отмечала столетний юбилей знаменитой отечественной винтовки обр. 1891/30 годов, созданной выдающимся русским оружейником капитаном гвардейской артиллерии Мосиным С.И.

Винтовка Сергея Ивановича Мосина согласно императорскому указу Александра III принята для перевооружения русской армии 16 апреля 1891 года без указания имени автора, а просто: «3-линейная винтовка образца 1891 года». Не было указано также, что она русская, очевидно, по одной и той же причине: пачечная обойма и подаватель магазина в ней были от винтовки бельгийского фабриканта и конструктора Л. Нагана, участвовавшего в отечественном конкурсе по созданию лучшего «малокалиберного ружья» вместе с многими другими зарубежными конструкторами.

Совершенствование методов испытаний вслед за полигоном стало производиться и на оружейных заводах. На ведущих предприятиях оружейной отрасли стали создаваться автоматизированные способы испытаний по методикам полигона. Но до проведения этих мероприятий при отработке новых изделий некоторое время применялись упрощенные методы испытаний с попытками максимального приближения их по эффективности воздействия на оружие внешней среды к условиям, создававшимся на полигоне. В этом оказывали помощь заводам испытатели расформированного оружейного полигона, направленные в военные представительства оружейных заводов.

Примитивность испытания дорабатываемого опытного оружия в условиях запыления на одном из заводов заключалась, например, в том, что его запыление производилось в стандартном деревянном ящике из-под оружия, в который пыль поступала через отверстие в крышке и затем разгонялась по всей полости ящика с помощью крыльчатого вентилятора, т. е. методом, близким к тому, какой применялся на полигоне в 40-х годах. Достаточность дозы запыления была установлена с участием бывшего испытателя полигона субъективным методом: по ощущению руки при периодической проверке перемещения частей за рукоятку перезаряжания.

Удачно установленное общее время запыления (30 минут) выдерживалось потом при повторении испытаний дорабатываемых изделий.

Результаты испытаний по самозарядной винтовке оказались сопоставимыми с получаемыми на полигоне и в других подобных испытательных организациях. Это помогло конструктору преодолеть кризисное состояние своего образца, который по надежности работы при испытаниях на полигоне перестал уступать своему главному «сопернику» по конкурсу.

Похожие книги из библиотеки

Первые германские танки. «Тевтонский ответ»

«Танки — это нелепая фантазия и шарлатанство! Здоровая душа доброго немца легко борется с глупой машиной», — твердила германская пропаганда после первого столкновения с британскими танками и обещала скорый «Тевтонский ответ». Однако ждать его пришлось полтора года, и это опоздание стало для немцев фатальным — в октябре 1918-го представитель Главного командования прямо заявил в Рейхстаге, что Германия проигрывает войну, поскольку ничего не может противопоставить вражеским танкам, примененным «в громадных, нами не предвиденных массах». Катастрофически отстав от противника на старте, преодолевая скепсис командования, при слабом финансировании, пионерам германского танкостроения все же удалось запустить в серийное производство вполне боеспособный тяжелый танк A7V, а также разработать несколько опытных машин и ряд многообещающих проектов — от легких LK до тяжелого штурмового «Oberschleisen» и сверхтяжелого 152-тонного «К-Wagen» («Колоссаль»). Однако было уже слишком поздно — в решающем 1918 году германские танкисты смогли бросить в бой всего полсотни машин (из них две трети трофейных) против тысяч танков Антанты…

Эта книга восстанавливает подлинную историю создания первых «панцеров» и боевого применения «Sturmpanzerkraftwagen Abteilung» («Штурмовых отделений бронированных машин») на заре танковой эры, когда каждый A7V имел собственное имя («Мефисто», «Зигфрид», «Вотан», «Хаген», «Циклоп», «Геркулес», «Старый Фриц», «Эльфриде» и т. п.), которое писали на броне рядом с тевтонскими крестами и изображением «Адамовой головы» (черепа с костями) — символа готовности к смерти и бессмертия духа.

Сверхмалые субмарины и человеко-торпеды. Часть 2

Продолжение выпуска № 21. Сверхмалые ПЛ и человеко-торпеды Японии и Великобритании.

Су-25 «Грач»

Пока дискуссии о штурмовой авиации шли в высших кругах ВВС и минавиапрома, инженеры ОКБ Сухого начали прикидки будущего Су-25 в сугубо инициативном порядке, даже без ведома П.О. Сухого. «Закоперщиком» работ являлся бывший командир танка Т-34, один из самых блестящих авиаконструкторов XX века, Олег Сергеевич Самойлович. Другим «генератором идей» стал преподаватель Военно-инженерной авиационной академии им. Н.Е. Жуковского полковник И. Савченко. Аванпроект разрабатывался зачастую в домашних условиях инженерами КБ Ю.В. Ивашечкиным, Д.Н. Горбачевым, В.М Лебедевым, А. Монаховым.

300 лет российской морской пехоте, том I, книга 3

27 ноября 2005 г. исполнилось 300 лет морской пехоте России. Этот род войск, основанный Петром Великим, за три века участвовал во всех войнах, которые вела Российская империя и СССР. На абордажах, десантах и полях сражений морские пехотинцы сталкивались с турками и шведами, французами и поляками, англичанами и немцами, китайцами и японцами. Они поднимали свои флаги и знамена над Берлином и Веной, над Парижем и Римом, над Будапештом и Варшавой, над Пекином и Бейрутом. Боевая карта морской пехоты простирается от фьордов Норвегии до африканских джунглей.

В соответствии с Планом основных мероприятий подготовки и проведения трехсотлетия морской пехоты, утвержденным Главнокомандующим ВМФ, на основе архивных документов и редких печатных источников коллектив авторов составил историческое описание развития и боевой службы морской пехоты. В первом томе юбилейного издания хронологически прослеживаются события от зарождения морской пехоты при Петре I и Азовского похода до эпохи Николая I и героической обороны Севастополя включительно. Отдельная глава посвящена частям-преемникам морских полков, история которых доведена до I мировой и Гражданской войн.

Большинство опубликованных в книге данных вводится в научный оборот впервые. Книга содержит более 400 иллюстраций — картины и рисунки лучших художников-баталистов, цветные репродукции, выполненные методом компьютерной графики, старинные фотографии, изображения предметов из музейных и частных коллекций, многие из которых также публикуются впервые. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, в том числе именным указателем более чем на 1500 фамилий.

Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся военной историей, боевыми традициями русской армии и флота, а также всем, кто неравнодушен к ратному прошлому Отечества.