ГЛАВА 19.
АЭРОМОБИЛЬНЫЙ ТАНК МАССОЙ 50 ТОНН?
Создатели танка Т-80 считают [11], что к 2010— 2015 гг. «современные отечественные и зарубежные основные танки практически исчерпают запас модернизации, способный обеспечить им боевые свойства, предъявляемые к танкам XXI века». Ссылаясь на авторитетную поддержку ведущих отечественных ученых по танковой тематике В.Я. Соколова и В.В. Степанова (оба из ВНИИТМ), они утверждают, что наряду с модернизацией серийных машин должны проводиться работы по созданию перспективного танка и семейства машин на его базе с использованием шасси газотурбинного танка Т-80У.
В их представлении компоновка шасси танка должна быть «…рассчитана на предельно допустимый вес любой машины семейства, не превышающей 50 т, свойственный максимальной грузоподъемности большинства мостов местного значения и ограничениям по авиаперевозкам».
Аналогичное видение перспективного танка излагает В.В. Шаповалов из омского танкового КБ: «Мировая тенденция развития танков в последнее время привела к пониманию, что перспективный танк должен иметь массу около 50 т и не более, а подвижность должна быть резко увеличена, и максимальная скорость движения должна увеличиваться вплоть до 100 км/ч» [12]. И работа началась!
Для достижения скоростного параметра 100 км/ч потребуется добавить на каждый борт по дополнительному седьмому опорному катку, чтобы всего-навсего приблизиться к надежности ходовой части танка Т-90 по несущей способности (спрашивается, почему ждать?), изменить серийную конструкцию опорного катка, что «связано с некоторым увеличением трудоемкости его изготовления», реализовать сложную конструкцию регулируемой гидропневматической подвески, решить попутно «проблемы уплотнения газовой камеры», в связи с чем встают эксплуатационные вопросы, касающиеся необходимости частой дозаправки газом, вряд ли допустимые для боевой машины.
В то же время опыт эксплуатации танков Т-80 показывает, что возможность приводов танковых стабилизаторов позволяет отслеживать скорость угловых продольных колебаний корпуса на всех скоростях движения, но это достигается ценой перегрузок членов экипажа до 5д в резонансном низкочастотном режиме. По всем законам для создания экипажу комфортных условий надо энергоемкость гидроамортизаторов повышать еще больше, вместе с введением нежестких упоров. Но здесь вступает в силу фактор высокочастотной вибрации. Известно, что вклад гидроамортизаторов в высокочастотные импульсы составляет до 85%, а от пружин лишь 15%. Уже сейчас при движении со скоростью 30 км/ч по высокочастотной трассе на танке Т-80 перегрузка составляет 1,2g при норме 0,7g, для членов экипажа. Прибор-прицел рассчитан еще на меньшее значение — 0,6g.
При увеличении энергоемкости гидроамортизаторов для обеспечения позволительного низкочастотного уровня «перебор» по вибрации составит около 4 раз.
Таким образом, в подвеске самый противоречивый элемент — это гидроамортизатор. Выход один — гидроамортизатором необходимо управлять в зависимости от дорожных условий…
Мы специально не ограничили перечисление всех проблем, изложенных в статье, только для того, чтобы показать, сколько ненужной работы и затрат времени можно избежать.
Внимательный читатель уже заметил, что облик перспективного аэромобильного танка в упомянутых отечественных источниках [11, 12] как две капли воды напоминает облик боевых машин американской системы FCS образца 1995 г., да и то в худшем варианте по массе (американцы для обеспечения авиатранспортабельности ограничили максимальную массу боевых машин 40 т). И этот проект был отвергнут уже в 1996 г. Требования по массе для аэромобильных боевых машин были снижены до 20 т, а позднее — ниже 20 т. Оказывается, богатая Америка не располагает достаточным количеством военно-транспортных самолетов типа С-130 «Геркулес» для переброски в нужное время в нужный регион мира броневых машин даже массой 16—18 т.
Погрузка Т-72Б в транспортный самолет Ан-124 «Руслан». В самолет вмещаются два танка
Чтобы убедиться в том, что количество тяжелых военно-транспортных самолетов в России не больше, чем в США, нам пришлось сравнить военные расходы ряда зарубежных стран и России. По данным экспертов СИ-ПРИ (СИПРИ — Стокгольмский институт исследований проблем мира) [13], в 2006 г. оборонные расходы США составили 529 млрд. долл. Прирост за год — 24 млрд. долл. Расходы на оборону других стран составили:
Великобритания — 59 млрд. долл.;
Франция — 53 млрд. долл.;
КНР — 50 млрд. долл;
Япония — 43,7 млрд. долл.;
Россия — 34,7 млрд. долл.
Нам кажется, что вопрос об аэромобильности перспективных отечественных танков, как средстве сдерживания натиска стратегических сил НАТО быстрого развертывания, можно после прочтения указанных цифр исключить из числа актуальных. Для большей убедительности лицам, увлеченно занимающимся решением проблемы аэромобильности 50-тонных танков, хочется представить дополнительные аргументы, свидетельствующие о бесцельности этих работ.
В последнее время появилась информация о проблемах, возникших перед создателями программы FCS [14], которые специалистам кажутся неразрешимыми (в дальнейшем используются выводы и цитаты из указанного источника).
• Главная проблема — для транспортных самолетов-гигантов требуются специально подготовленные аэродромы с длинными бетонными взлетно-посадочными полосами, которых в мире не так много. Эти аэродромы могут быть уничтожены противником.
• Трудности создания боевых машин в заданной массе. По заявлению главы Управления по подготовке кадров и разработке военных доктрин Сухопутных войск Министерства обороны США генерала Кевина Бирнса, две компании, которые работают над созданием боевых машин для FCS (Boeing и Science Applications International Corporation), предложили Пентагону свои концепции, каждая из которых не «вписывается» в самолет. «К примеру, если у вас есть 24-тонная машина, а С-130 вмещает 18,5 т, то вам надо куда-то деть еще 5,5 т. Вы помещаете их в другой самолет», — сказал Бирнс.
«Таким образом, для транспортировки только одного танка потребуется два самолета, что сделает доставку боевых машин к месту проведения операции крайне дорогостоящей. При этом с каждого танка необходимо будет демонтировать некоторые компоненты — броневые листы, боевые модули, аппаратуру, слить топливо. Соответственно, на месте все это придется монтировать обратно, для чего на место потребуется доставить еще и мастерскую с довольно тяжелым оборудованием, выполнить заправку машин топливом, которое надо доставить к месту назначения. В настоящее время в компаниях ведутся работы по облегчению машин. В частности, некоторые агрегаты, сделанные из стали, пытаются заменить на сделанные из современных пластиковых материалов, что увеличивает стоимость этих аппаратов в несколько раз».
• «Корпорация Boeing, которая разрабатывает для армии цифровую систему радиосвязи — «Объединенная тактическая радиосистема» (Joint Tactical Radio System, или JTRS), не смогла справиться с проблемой шифровки информации. Этот проект можно считать практически проваленным». Министерство обороны США предупредило Boeing, что «контракт на оснащение армейской наземной и воздушной боевой техники радиостанцией Cluster-1 (один из компонентов JTRS, которая, в свою очередь, является частью глобальной системы управления, контроля, вычислений, связи, наблюдения и разведки — важнейшая компонента FCS) может быть разорван»;
• «Вышеописанные неудачи привели к тому, что американский Конгресс вообще усомнился в эффективности FCS… По мнению конгрессменов, жизнеспособность программы находится на довольно низком уровне, и необходимо «пересмотреть» ее финансирование, сократив его… Роль лидера, действительно, самая сложная, а ошибки, которые неизбежны на этом пути, слишком дорого обходятся даже такой богатой стране, как США. Та же программа ПРО, которая оказалась после вложенных в нее многих десятков миллиардов долларов совершенно неэффективной против российских ракет, тому яркое свидетельство. Возможно, программу Future Combat Systems постигнет та же участь. Единственным утешением в этой ситуации для американцев будет то, что в ходе ее создания появятся новые технологии, которые послужат Пентагону в других перспективных проектах».
Погрузка канадских танков «Леопард -2А6М» в транспортный самолет Ан-124 «Руслан». В самолет входит только один «Леопард», при этом решетчатые экраны демонтируются
Погрузка M1 «Абрамс» в военно-транспортный самолет С-17
По мнению российских специалистов [3], намеченное в США значительное снижение массы боевых машин (до 18—20 т), вызванное требованиями аэромобильности, не может удовлетворить требований к их живучести. Такие машины могут быть поражены (повреждены) даже остатками ракет и снарядов, деформированных на подлете; боевая машина такой массы не сможет поглотить (погасить) их остаточную энергию.
Оптимальной массой, с точки зрения обеспечения необходимой живучести, являются боевые машины массой 30—40 т. Конечно, использование таких боевых машин будет ограничено расстоянием отрыва от баз снабжения и потребует более грузоподъемных средств транспортировки.
Кроме живучести более тяжелые (защищенные) танки дают возможность устанавливать на них мощное вооружение многоцелевого назначения (пушки, ракеты, минометы), позволяющее вести огонь как с настильной траекторией, обеспечивающей использование снарядов с высокой начальной скоростью и запуск противотанковых ракет, так и с навесной траекторией, позволяющей использовать вооружение танка в населенных пунктах.
Более тяжелые танки, нежели разрабатываемые элементы боевой системы будущего, позволяют оснастить их оружием класса «земля—воздух» для борьбы с вертолетами и беспилотными ударными летательными аппаратами. В далекой перспективе на этих танках может быть установлено пучковое (лазерное) оружие.
В структуру FCS включены беспилотные летательные и безэкипажные наземные системы — роботомашины. Анализ их применения в боевых действиях по сравнению с традиционными экипажными видами боевой техники привел к следующему выводу.
Танки в состоянии более быстро реагировать на изменение обстановки по сравнению с робототехническими боевыми средствами. Они могут действовать в данном районе более длительное время, нежели самолеты, ударные вертолеты и беспилотные средства. Танки менее подвержены погодным условиям. Таким образом, они могут более эффективно выполнять задачи по захвату или сохранению контроля за районом в условиях непосредственного соприкосновения с противником. Танки могут быть также средством устрашения при осуществлении операций по сохранению мира.
Тем не менее разработка малоразмерных двигателей для аэромобильных БМ в странах НАТО продолжается в рамках программ FCS (США), FRES (Великобритания) и др. У этих стран имеется свой путь развития двигателей и своя военная доктрина.
Военная доктрина США, как лидера НАТО, ставит перед разработчиками вооружения задачи, основанные на выполнении двух требований, отражающих их агрессивную сущность:
- быструю переброску войск в любую точку мира, а также поддержание и обеспечение их там в течение длительного времени;
- участие в операциях в составе сил быстрого реагирования [15].
Выбор в качестве базового двигателя боевых легкобронных аэромобильных боевых машин семейства FCS малогабаритного немецкого дизеля серии «890» — 6V-HPD — соответствует стремлению сухопутных войск США создать силы быстрого реагирования.
Военная доктрина России носит оборонительный характер.
«Российская Федерация поддерживает готовность к ведению войн и участию в вооруженных конфликтах исключительно в целях предотвращения и отражения агрессии, защиты целостности и неприкосновенности своей территории, обеспечения военной безопасности Российской Федерации» [16, Раздел II, п.1].
Нам кажется, что разная сущность доктрин предопределяет и разный подход к разработке, оснащению Вооруженных Сил и применению аэромобильных сил в случае возникновения внешних и внутренних угроз военной безопасности Российской Федерации и ее союзников.
Хотелось бы, чтобы развитие отечественного танкостроения не копировало американскую систему FCS, тем более ее отвергнутых вариантов развития. Мы не имеем права вновь втягиваться в соревнование экономик с США и странами НАТО в области производства военного вооружения, которое однажды привело к развалу СССР. Должны быть найдены наименее затратные пути совершенствования бронетанковых сил, не уступающие по боевой эффективности системе FCS и «основанные на принципах разумной достаточности», провозглашенных Президентом России В.В. Путиным. К этому обязывает действующая в стране военная доктрина Российской Федерации, ставящая задачу адекватного учета «выводов, сделанных из анализа состояния и перспектив развития военно-политической обстановки,… достижения соответствия в пределах экономических возможностей страны уровня боевой и мобилизационной готовности, а также подготовки органов военного управления и войск (сил), их структур, боевого состава и численности резерва, запасов материальных средств и ресурсов задачам обеспечения военной безопасности» [16, глава I, п.14].
Высказывается мысль (особенно в США), что, с одной стороны, в будущих региональных конфликтах танки противника, а также и другие цели, будут подвергаться ударам высокоточного оружия на расстояниях вне досягаемости обычных средств поражения противника. Считается, что высокоточное оружие большой дальности окажется настолько эффективным, что фактически не будет ближнего боя, что ставит под сомнение необходимость наличия танков в войсках. Однако, с другой стороны, маневренность войск противника, средства маскировки, дезинформация и меры противодействия могут свести на нет воздействие оружия высокой точности при его применении на больших дальностях, вследствие чего ближний бой не исключается, так как легким оружием или оружием большой дальности действия задач ближнего боя не решить.
Отсюда для ближнего боя целесообразно использовать танки, так как они имеют мощную огневую силу, обладают высокой тактической маневренностью и менее уязвимы для многих средств нападения по сравнению с другими боевыми машинами.
Следовательно, несмотря на появление высокоточного оружия, списывать танки со счета оперативно-тактического вооружения сухопутных войск рано. Они есть и будут необходимы как дополнение к высокоточному оружию, действуя как мобильные наземные системы оружия средней и ближней дальности.
