«Адмирал Макаров» - переход в Россию
По окончании испытаний утром 15 апреля 1908 г. на крейсере торжественно подняли Андреевский флаг и вымпел. Эту волнующую для каждого члена экипажа церемонию удостоила своим присутствием великая княгиня Анастасия Михайловна, поздравившая моряков с важным событием и преподнёсшая в память своего посещения образ Св. Анастасии.
Завершив подготовку к переходу в Кронштадт, «Адмирал Макаров» 14 мая покинул Тулон и направился к Гибралтарскому проливу. Некомплект экипажа (около 1/3 штатного количества) сильно осложнял организацию службы и проведение работ, но желание придать идущему на Родину крейсеру сдержанно-щёгольской вид, во все времена отличавший новейшие корабли, заставлял личный состав работать, не покладая рук. О том, насколько ревностно отнеслись к этому моряки, свидетельствует тот факт, что «при окраске внутренних помещений крейсера кроме всех свободных от службы офицеров с кистями в руках можно было видеть за той же работой и судового священника».[1 Крейсер «Адмирал Макаров». - Кронштадт: Типография т-ва «Кронштадтский Вестник» (И.Я. Лебедев и И.Л. Деморейх), 1912. с. 24.]
Плавание заняло 15 суток, включая короткий заход в Виго для «окраски борта и приведения себя в порядок», и утром 29 мая «Адмирал Макаров» отдал якорь на Ревельском рейде. В тот же день крейсер удостоил смотром сам император, прибывший на корабль в три часа пополудни. Обойдя помещения и ознакомившись с вооружением и механизмами, самодержец «изволил остаться совершенно доволен состоянием крейсера и бодрым видом людей», объявив в высочайшем приказе «монаршее благоволение» командиру и всем офицерам, а нижним чинам - «своё царское спасибо», пожаловав последним денежные награды.[2 Монаршая милость была достаточно щедрой. Так, старшие боцмана и кондукторы флота получили по десяти, боцмана по пяти, а остальные унтер-офицеры - по три рубля. Матросы же довольствовались денежными премиями в один рубль, что почти соответствовало их месячному содержанию. Особо оговаривалась приказом категория кавалеров знака отличия Военного ордена, удостоенных премии в четыре рубля сверх положенных по чину.]
Спустя несколько дней по прибытии корабль перешел в Либаву, где был введён в сухой док для осмотра и покраски подводной части корпуса. Работы заняли более месяца и по их окончании «Адмирал Макаров» перешёл в Кронштадт, где 10 июля на крейсер прибыл морской министр адмирал И.М. Диков. На следующий день крейсер вышел в море, сопровождая яхту «Штандарт» под брейд-вымпелом императора, направлявшегося в Ревель для встречи президента Франции. Безупречный вид корабля, построенного в Ла-Сен, должен был символизировать такую же безупречность франко-русских отношений, что, безусловно, привлекло внимание главы союзной державы. 14 июля, по убытии французской эскадры, Николай вместе с маленьким наследником, которого царь нёс на руках, вновь посетил крейсер, обойдя строй экипажа и по-особенному тепло здороваясь с офицерами и командой.
Служба в качестве корабля «собственного его величества конвоя» становилась для «Адмирала Макарова» всё более привычной. После больших летних маневров, проводившихся с 27 июля по 8 августа, в которых корабль участвовал под флагом старшего посредника контр-адмирала В.А. Лилье, пришёл приказ морского министра о назначении крейсера конвоиром яхты «Полярная звезда», на которой вдовствующая императрица Мария Федоровна намеревалась посетить Данию и Норвегию.
Оставшиеся до выхода трое суток, наполненные угольными погрузками, приёмкой запасов, проверками и ремонтом механизмов пролетели подобно считанным часам и после полудня 12 августа корабли снялись с якоря на Большом Кронштадтском рейде, взяв курс на вест. К вечеру 13 августа подошли к Балтийским проливам, проход которых отложили до утра, и после полудня следующего дня благополучно достигли Копенгагена.
Общение Марии Федоровны с августейшими родственниками длилось три дня, после чего яхта покинула столицу Дании, направившись к берегам Норвегии. 18 августа отряд вошел на рейд Христиании (Осло), где встретили британскую королевскую яхту «Виктория энд Альберт» под флагом английской королевы Александры. Через неделю русские корабли вновь снялись с якоря, перейдя в Копенгаген, где с «Адмирала Макарова» были сложены обязанности конвоира. 4 сентября крейсер вышел в Кронштадт, а спустя две с половиной недели кораблю довелось участвовать в осеннем смотре флота, проходившем в проливе Бьерке-Зунд и завершившемся большими парусными гонками в присутствии Николая II. Близилась середина балтийской осени, предвещавшая скорое окончание кампании, начало зимнего периода пребывания в вооружённом резерве и возможность более или менее регулярного отдыха для экипажа «Адмирала Макарова», за прошедшие полгода дважды совершившего заграничные плавания. Однако произошло иначе.
В конце сентября в Ревеле заканчивал подготовку к походу в Средиземное море Балтийский отряд - новое оперативное соединение кораблей, официально предназначенное для практической стажировки корабельных гардемаринов. Перейдя затем в Либаву, корабли ожидали лишь прибытия крейсера «Олег», задержавшегося в Кронштадте, когда неожиданно 1 октября командир последнего донёс, что крейсер сидит на мели в 20 милях от пункта назначения. На помощь немедленно вышел «Цесаревич» под флагом начальника отряда контр-адмирала В.И. Литвинова, однако ни его усилия, ни столь же тщетные попытки портовых буксиров сдёрнуть корабль с отлогой отмели у Стейноорта ни к чему не привели. Доклад флагмана Балтийского отряда, естественно, не обрадовал морского министра - приходилось обращаться к услугам Балтийского спасательного общества и одновременно спешно искать замену выбывшей из строя боевой единице.
Долго раздумывать в Адмиралтействе не стали. Спустя несколько дней командир «Адмирала Макарова» капитан 1-го ранга В.Ф. Пономарёв получил приказ министра о подготовке к новому заграничному плаванию. Спешно завершив с помощью специалистов «Форж э Шантье» установку недостающих подводных минных аппаратов (испытания которых наскоро провели на Транзундском рейде), крейсер, приняв необходимые запасы, 25 октября покинул Кронштадт и вышел по назначению.
Трое суток спустя корабль (совершив по пути короткий заход в Либаву) вошёл в Мекленбургскую бухту и, миновав пролив Фемарн, достиг входа в Большой Бельт. Плавание здесь было весьма непростым - сначала крейсер попал в сильный туман, а затем «в очень свежую погоду», что заставило по пути дважды становиться на якорь. Потерянное время удалось наверстать в Северном море, бывшем в эти дни относительно спокойным. 3 ноября корабль благополучно вошёл в гавань Портсмута.
Здесь экипажу предстояло загрузиться углем и произвести мелкий ремонт механизмов для сложного перехода через Бискайский залив. Все работы заняли почти неделю и 9 ноября крейсер вышел в море, держа курс на Виго. Опасения командира относительно более чем свежей погоды на пути к испанским берегам оправдались - Бискайский залив встретил корабль сильным штормом, задержавшим прибытие в Виго почти на сутки. Выровнять график похода удалось за счёт сокращения времени на окраску борта, в связи с чем команда работала почти без перерыва в две смены.
15 ноября «Адмирал Макаров» покинул испанские территориальные воды и через Гибралтарский пролив направился к берегам Туниса - в порт Бизерта, назначенный для рандеву с кораблями контр-адмирала В.И. Литвинова. В отличие от Атлантического океана условия плавания Средиземным морем были более благоприятные, к тому же у африканского побережья удалось «поймать» сильное попутное течение, прибавившее к 14-узловому ходу корабля верных 2,5 узла и давшее возможность прийти в Бизерту к 19 ноября с минимальным опозданием.
После присоединения «Адмирала Макарова» к Балтийскому отряду на него были переведены корабельные гардемарины, первоначально назначенные на «Олег» и временно расписанные по другим кораблям, а также несколько десятков нижних чинов для доукомплектования экипажа по штату. В результате количество личного состава, практически незнакомого с крейсером и зачастую мало обученного, составило около трети общей численности команды. Такое положение дел отрицательно влияло на боевую готовность корабля (да и всего отряда), однако продолжительная стоянка у берегов Туниса, частые учения и настойчивые усилия унтер-офицеров, кондукторов и офицеров-специалистов позволили привести крейсер в порядок.