Избрание прототипа
Неподготовленность Морского министерства в отношении готового проекта перспективного крейсера была большим пробелом, одним из ряда крупных просчётов, которые зачастую позволяло себе тогдашнее высшее руководство флота. Анализ причин подобного положения вещей выходит за рамки данного исследования. Важен факт, что ко времени начала войны с Японией морское ведомство совершенно не занималось планированием будущей структуры национальных военно-морских сил с проработкой (конечно, в общих чертах) перспективных образцов основных типов боевых кораблей - линкоров, крейсеров, миноносцев. Их разработка, зачастую получавшая характер аврала, начиналась только по какой-то неотложной причине, когда поступала команда свыше: для срочного пополнения флота в ответ на очередную угрозу извне, освоения случившихся средств, или, как на этот раз, необходимости поддержания на плаву казённых судостроительных предприятий. В целом, это было прямое следствие архаичной российской системы государственной власти, волею судеб довлевшей над прогрессом техники и законами развития вооружённых сил.
Таким образом, решая вопрос с проектом крейсера для новых закладок, приходилось срочно, с учётом опыта войны, выбирать из всё тех же двух довоенных концепций - тяжёлого быстроходного разведчика боем, несущего надёжное поясное бронирование, и большого дальнего разведчика, защищённого лишь броневой палубой. Выводы получались следующие. Довоенная ставка на сильную колонну линкоров, обеспечиваемую в разведывательном отношении большими бронепалубными крейсерами, оказалась несостоятельной. Идея дальнего бронепалубного разведчика явно не удалась. Итоги полугода морских операций красноречиво подтвердили необходимость надёжной защиты «крейсера-разведчика» при главных силах. Таким крейсером при 1-й Тихоокеанской эскадре оказался лишь один - им был «Баян». Проект, однако, не обладал качествами провидческого: при определении конструктивной схемы будущего крейсера в 1897 г. в морском ведомстве, как обычно, «пожались» на тоннаж и теперь предстояло собирать камни. Ближайшие оппоненты «Баяна» - большие японские броненосные крейсера серии «Асама» - уверенно занимались любой боевой работой и вообще тяготели к статусу универсального тяжёлого корабля: активно поддерживали свои линкоры, формировали ядро оперативных крейсерских соединений, патрулировали в дальних дозорах, обеспечивали устойчивость в операциях разнородных лёгких сил. Для «Баяна» же, не говоря о других порт-артурских крейсерах, одиночный выход в море всегда был сопряжён со значительным риском быть отсечённым и потопленным своими более крупными, сильными и многочисленными японскими противниками.
Но выбора не было. Конструктивно тип «Баяна» был хотя бы уже хорошо знаком морякам и успел стяжать себе доброе имя под Порт-Артуром, а прежний «большой бронепалубный разведчик» требовал существенного переосмысления основных его качеств. В свете выводов из полугода боёв под Порт-Артуром - увеличения дистанций артиллерийского боя, доказанной важности надёжного бронирования ватерлинии - идея его сильно поблекла. В итоге ставка на проект «Баяна» получалась всё же весьма далёкой от оптимальной, поскольку отчётливое моральное устаревание проекта 7-летней давности неминуемо обрекало его на дальнейшее отставание в процессе новой постройки. При этом совершенно размывалось основное предназначение будущих крейсеров на проекте прежнего «Баяна». Функция «разведчика боем» отпадала - для этого теперь должны были потребоваться корабли боле сильные и лучше защищённые, а следовательно, существенно более крупные и поэтому в размерах «Баяна» уже невозможные. Однако это было лучшее, что имелось в активе Морского министерства осенью 1904 г.