Метательные палки, дубинки и бумеранги

Мастерство изготовления метательных снарядов уходит в далекую древность. В «Энциклопедии» епископа Исидора (600-636 гг.) катейя определяется как «дубинка, которая при броске летит на близкое расстояние из-за своего веса, но при прикосновении мгновенно пробивает, брошенная искусной рукой возвращается тому, кто ее бросил».

Вергилий (70-19 до н. э.) замечает по поводу методики бросания тевтонцев:

Те, на кого с высоты плодоносные смотрят Абеллы,Все на тевтонский лад бросают кельтские копья.(Энеида, глава 7, стих 740)

Рис. 134. Бросание палок в горных кроликов кафрскими охотниками. Из книги Дж.Г. Вуда «Человек и его деятельность» (1886)

Рис. 134. Бросание палок в горных кроликов кафрскими охотниками. Из книги Дж.Г. Вуда «Человек и его деятельность» (1886)

Наблюдается определенная эволюция метательных орудий. Бросание палки или камня было примитивной формой нападения, в библейские времена оно превратилось в форму наказания, в армиях стало общепринятым военным упражнением и затем сохранилось как разновидность охоты в Европе. В Средние века бросание камней и дротиков превратилось в воскресное развлечение лондонцев и оказалось настолько популярным, что запрещалось во времена Эдуарда III, потому что мешало упражняться в стрельбе из луков.

Однако вплоть до XVIII в. бросание палки или камней в мишень продолжало оставаться популярной масленичной забавой. Она была известна как squailing и никогда не

теряла своей привлекательности для не столь утонченных охотников. 30 ноября 1881 г. «Дейли телеграф» сообщала: «Теперь, когда деревья оголились и листья опали, бездельники в провинциальных городках дружно вооружились дротиками, остроумным приспособлением, состоящим из короткой палки из гибкого тростника и свинцового набалдашника, чтобы гонять безобидную маленькую белку от дерева к дереву и затем укладывать жертву к ногам после удачного выстрела».

Рис. 135. Древнеегипетский охотник, охотящийся на птиц с помощью изогнутой палки. Фрагмент рисунка из гробницы в Фивах, ок. 1400 г. до н. э.

Рис. 135. Древнеегипетский охотник, охотящийся на птиц с помощью изогнутой палки. Фрагмент рисунка из гробницы в Фивах, ок. 1400 г. до н. э.

Среди племен Африки, Австралии и островов Тихого океана деревянная дубинка или палка, использовавшаяся как метательный снаряд, продолжала считаться вплоть до первой четверти ХХ столетия как значимым орудием войны, так и эффективным охотничьим оружием.

Деревянные метательные снаряды существовали двух типов: в виде прямых разнообразных палок, обычно с набалдашником с одного конца. Они бросались крутящим движением и должны были оглушить или убить животное. В случае промаха изогнутые палки соответствующей формы возвращались к бросающему.

Прямые палки варьировались по длине, составлявшей от 3 футов и более, длинные варианты использовались некоторыми племенами Западной Африки, чтобы ломать конечности животных на расстоянии всего в несколько шагов. Таковыми были и устрашающие уласы народов Фиджи, составляющие 18 дюймов в длину и имевшие тяжелые шарообразные головки.

Самыми распространенными из бросательных дубинок оказались африканские рунга длиной примерно 2 фута, изготовленные из дерева с узкой, похожей на удочку рукояткой. Некоторые особенно ценимые образцы делались из рога носорога. Как орудие охоты они бросались с невероятной силой и точностью. Особенно эффективно кафры применяли их против даманов, или горных кроликов (рис. 134), и птиц паув, похожих на перепелов.

В обоих случаях методика охоты оказывалась одинаковой: два охотника двигались на расстоянии в 50 ярдов. Когда они выгоняли кролика или птицу, то кидали свои палки таким образом, чтобы добыча, увернувшаяся от одной дубинки, поражалась другой.

Похожие книги из библиотеки

Круглые суда адмирала Попова

Контр-адмирал (с 1873 г. вице-адмирал) Андрей Александрович Попов, пользуясь доверием генерал-адмирала, неофициально осуществлял функции генерального конструктора военно-морского флота страны. Этот талантливый и энергичный человек, грамотный моряк и судостроитель, сумел, опираясь на им же подобранных помощников, реализовать большинство своих идей, заложенных в проекты различных по назначению кораблей, в том числе: океанского броненосного крейсера «Генерал-Адмирал», мореходного броненосца «Петр Великий» и, наконец, круглых судов: броненосцев «Новгород» и «Вице-адмирал Попов», царской яхты «Ливадия». Споры вокруг достоинств этих круглых судов, не имевших аналогов в иностранных флотах, продолжаются и доныне. Тем интереснее будет читателю ознакомиться с фактической стороной истории создания этих кораблей, изложенной по материалам Российского государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ).

Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения

Известный английский историк Дэвид Ирвинг показывает, что склонность немцев к внешним эффектам и разногласия в высшем эшелоне власти Третьего рейха привели к тому, что значительные ресурсы, предназначенные для разработки самолета-снаряда и реактивного истребителя, были брошены на создание баллистических ракет. В британском правительстве многие считали несостоятельной весьма реальную угрозу, которая по замыслу Гитлера должна была переломить ход войны в пользу Германии.

Крейсер II ранга “Забияка”. 1878-1904 гг.

Крейсер №4, вступивший в строй российского Императорского флота под названием «Забияка», своим рождением был обязан нежелательному для Англии ходу русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Эта война стала причиной последовавшей вскоре цепочки важных событий и привела в конце концов к заказу ряда истребителей английских коммерческих судов в странах, враждебных в то время Англии, —в Америке и Германии.

Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов”

Имя самого знаменитого и любимого народом русского адмирала Павла Степановича Нахимова не было в почете ни у царских семей и их окружения, ни, как не парадоксально, у морских чиновников с адмиральскими погонами на плечах. Видимо, потому, что. занимая один из высочайших постов на юге России, П.С. Нахимов так никогда чиновником и не был, а всегда оставался моряком и флотоводцем. Лишь спустя тридцать лет после его гибели в его честь был назван корабль, которому и посвящен этот очерк, дополненный подлинными документами.