5.4.4. Толкование разведки будущего на код перемен
Та Россия, которая есть теперь, встала на несущую волну текущего периода своего исторического развития в 1986 году. Тогда была развилка — неопределенность дальнейшей судьбы советской власти, когда под напором предшествующих внешних обстоятельств — в 1983 году президент США Р. Рейган объявил СССР «империей зла» и запустил изматывающую Советы экономику «звездных войн». И в силу внутренних причин — с 1982 года началась «пятилетка пышных похорон» преемников реального социализма И. В. Сталина. В 1986 году XXVII съезд КПСС отказался от коммунистической перспективы.
После 1986 года СССР встал на волну из трех 12–летних периодов кода перемен:
«№ 12 — Упадок»: 1986–1997 (перестройка, распад СССР, хаос во всех независимых государствах);
«№ 3 — Начальные трудности»: 1998–2009 (дефолт в РФ, смена курса от либерализма к госрегулированию, толчок первой волной кризиса);
«№ 14 — К обладанию Великим»: 2010–2022 (выход из кризиса в форме реинтеграции в Евразийский союз).
За три года фазы 2010–2012 уже произошло изменение умонастроения народов СНГ. Вторая фаза, 2012–2015 годы, станет временем прихода к власти в РФ новой знати и перелома настроений народа от апатии к пассионарности. А во втором полупериоде, с 2015 года, произойдет полная перемена концептуальной власти в Евразийском союзе. А именно искушение комфортом «все более полного удовлетворения материальных потребностей» сменит иерархия достоинства людей, по делам реализации их способностей трудиться.
Отказ от коммунизма в СССР был результатом культурного поражения от Запада в холодной войне. Советам была навязана идея конвергенции с культом удовлетворения материальных потребностей человека как придатка машинного производства. Вследствие внесения этого дефекта в вектор воли к созиданию в обществе наступила апатия. Свою пагубную роль сыграло и то, что, тупо планируя от достигнутого, ресурсы СССР тратились на энерго- и материалоемкую продукцию четвертого технологического уклада (тяжелое машиностроение, большая химия). И переход в пятый технологический уклад (микроэлектроника, Интернет, мобильная связь) был упущен. Настал Упадок.
Идеологическое же оправдание попадания всей системы социализма в экономический тупик было найдено в новом мышлении, новизна которого состояла в том, чтобы поставить под сомнение саму идею коммунизма. Если коммунизм дает изобилие, то изобилие потребления дает и капитализм.
При этом в «тяговой» связке трех сил мирового развития США — КНР — СССР происходило следующее. Расчеты Римского клуба показали, что недостаток ресурсов американского цикла накопления капитала (с опорой на нефть, металлы, двигатель внутреннего сгорания, конвейерное производство) скажется в начале XXI века. Поэтому носители замысла проекта глобализма по–американски, учитывая 25–летний цикл роста цен на топливо внутри технологического уклада, назначили 1986–2011 годы периодом завершения индустриальной стадии капитализма. Этот период назвали «неолиберальная модель экономики» Рейгана — Тэтчер. Роли же трех сил распределились так.
США как локомотив мира капитала (процветания «золотого миллиарда» Запада) сделали упор на кредитование у себя спроса кучей фальшивых денег. Кредитуя без лимита свое население, армию, науку, США демонстрировали остальным странам и народам государство всеобщего благоденствия. А в связи с тем, что доля зарплаты в цене товаров из Азии была ничтожна, США стали выводить свои производства и строить новые предприятия в Китае и других азиатских странах, присваивая себе львиную долю произведенной там прибавочной стоимости. СССР же за приток нефтедолларов стал активно вывозить свое сырье и топливо за рубеж на переработку. Получилось так. СССР активно вывозил ресурсы, и чем больше вывозил, тем больше в стране появлялось разных дефицитов. Китай перерабатывал ресурсы, превращаясь в «мировую фабрику» товаров для стран «золотого миллиарда». А США обильно все потребляли, занимая место рентополучателя в этой системе глобального воспроизводства, ибо деньги на изъятие ренты без лимита печатали сами.
По замыслу такое распределение функций в глобальной экономике должно было обеспечить США заведомые преимущества в прохождении постиндустриального барьера и после 2012 года переход в информационное общество экономики знаний шестого технологического уклада с дешевым электричеством на нанотехнологиях. Для создания энергетического задела на переходный период вывода нефти как основного ресурса из оборота мировой экономики США под кризис законсервировали свои месторождения, а геологоразведка на нефть в других регионах была повсеместно свернута, Россия же от неолиберализма естественным ходом вещей (на экспорт товар производит Китай, а внутри спроса нет) лишилась промышленности, что высвободило еще больше сырья на экспорт. Китайская «фабрика XXI века» попала в зависимость от зарубежных поставок сырья. Поставки же сырья и топлива стали контролироваться США с позиции нажима военной силой. Так США на срок стали «мировым гегемоном», не побоявшись идти на печатание фальшивых денег и вывод собственных производств со своей территории.
Предполагалось, что за двадцать лет неолиберализма Россия полностью деградирует. После чего ее ресурсы через акционерные схемы свободного рынка станут собственностью Запада, и всякие «бумажные» долги потеряют смысл. Ибо их можно будет списать при переучете богатства опять золотом. Однако этому замыслу помешал Китай. Ибо захват ресурсов на постсоветских территориях Западом означал для Китая смерть его как «фабрики XXI века».
Изначально Китай виделся глобалистам полной марионеткой. Фабрикой, зажатой американским контролем над сырьем и изощренными правами на интеллектуальную собственность в части технологий. Потом же выяснилось, что «великая стена» китайской культуры удержала страну от нового мышления. Классические китайские принципы восточной деспотии позволили подавить бунт молодежи на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. А обуздание капитализма азиатским способом производства оградило финансовый рынок Китая от наплыва спекулятивного капитала Запада.
У США возникла проблема с Китаем, которая нарастала. Ибо правила кредитования и торговли были таковы, что формально США задолжали Китаю. Китай же стал шантажировать США тем, что может потратить эти деньги на себя, и предъявил претензию на свою долю ресурсов СНГ. Так планы на присвоение Западом огромных территорий либеральной России, Казахстана и других постсоветских государств Центральной Азии с еще не очень исчерпанными ресурсами, а также китайской «фабрики» по их переработке рухнули. Одновременно рухнули и надежды на сохранение американского лидерства в постиндустриальном мире. А перед Россией и другими странами зоны Евразии с началом азиатского цикла накопления капитала после упадка и всех трудностей открылась перспектива перехода к обладанию Великим.
