Глава 17. Операция «Ответный огонь»
Используя ангары и другие объекты бывшего немецкого артиллерийского полигона ВМФ в Альтенвальде, британцы осуществили операцию под названием «Ответный огонь». По иронии судьбы их стремление можно было охарактеризовать как желание ознакомиться с нашими ракетами, «зайдя с другого конца». С технической точки зрения эта операция стала одной из самых всеобъемлющих среди когда-либо проводимых оценок системы Фау-2. В самом деле, осознание того, что помимо ракеты необходимо оборудование для ее запуска, было впервые сформулировано именно здесь. Обширные отчеты о результатах операции «Ответный огонь», как письменные, так и в виде кинофильмов, стали наиболее исчерпывающими в сравнении со всеми немецкими отчетами. Для этого были причины. Немецкая служба безопасности во время войны ни за что не позволила бы проводить такое обширное исследование, исполняя постановление: никто не должен знать о системе в целом больше абсолютного минимума, необходимого для его собственной работы. Кроме того, чтобы провести подобное мероприятие, просто не хватало времени и сил.
Британская операция «Ответный огонь» разрабатывалась просто для того, чтобы всесторонне оценить систему Фау-2, опросить немецкий персонал, специализировавшийся на всех этапах и подсистемах, а затем запустить несколько ракет над Северным морем.
Британцы великодушно относились к немецким ракетчикам (военному подразделению, работавшему с Фау-2, срочнослужащим, техникам, офицерам).
Я снова оказался в окружении знакомых лиц. Ганс Линденберг, входивший в небольшую группу сотрудников, сдавшихся американцам вместе с фон Брауном в Шаттвальде, представлял команду гражданских немецких специалистов. У него были относительно небольшие проблемы. После нескольких месяцев бездействия каждый был рад снова работать в избранной им отрасли. Тот факт, что все проводилось исключительно ради технического шоу и никак не было связано с военными целями, сильнее убедил людей в том, что теперь они нигде не смогут найти себе пропитание, приют и интересную работу, какую получили здесь. Нас лишь волновало наше неопределенное будущее. И конечно же мы выполняли временные задачи и с нетерпением ждали шанса устроить свою жизнь и воссоединиться с близкими людьми.
Когда я приехал в Лагерь-А, было сравнительно мало работы, связанной с анализом, зато штат, занимающийся запуском ракет, был щедро укомплектован. Поэтому британское командование отправило меня в Лагерь-С, находящийся на несколько километров дальше. Представителем тамошней небольшой немецкой группы был доктор Курт Дебус, сменивший меня на ИС-7. Здесь я снова встретился с Хартмутом. Я оказался в группе из 15 или 20 человек, которые, как и я, должны были изложить на бумаге то, что, по нашему мнению, было важным в нашей деятельности в Пенемюнде. Большую часть времени нам почти нечем было заняться. Британец мистер Стратфорд, возглавлявший Лагерь-С, поручил мне описание конструкций испытательного стенда № 7.
Начался такой же период, как в Гармише: игра в шахматы, дискуссии и, прежде всего, чтение. Несмотря на то что мы находились под стражей, к нам относились чрезвычайно снисходительно. Нашими безоружными охранниками были немецкие военнопленные; нам часто разрешалось съездить в соседнюю деревушку Брокесвальде или еще дальше, в Куксхафен, где недавно снова открылся кинотеатр и работала небольшая библиотека. В противоположном направлении, менее чем в часе ходьбы, был пляж. При других обстоятельствах у нас был бы шанс отлично провести лето: несколько месяцев в Альпах, еще несколько месяцев в сельской местности недалеко от пляжа. При этом все время нам позволялось читать, учиться и играть в шахматы. Однако никто по-настоящему не наслаждался этим периодом. Мы все ждали развязки. Почта еще не работала, но мы часто получали тревожные новости, особенно из восточных провинций.
Время от времени мы встречались с сотрудниками из Лагеря-А и узнавали, что идет подготовка к нескольким запускам Фау-2. Иногда приходили слухи о переговорах с властями США в Витценхаузене. Но это были только слухи, и они не развеивали наших опасений, которые неизбежно возникали, несмотря на самое снисходительное отношение к нам. Однако вскоре стало ясно, что группа избранных поедет в США и каким-то образом продолжит работу в области ракетостроения. Сколько человек поедет, кто именно, с какими условиями и на какой период – все оставалось абсолютной загадкой для обитателей Куксхафена.
В один из дней Ганс Линденберг получил список, состоящий из более чем ста имен с надписью «Список № 1». В нем значились те, кому предложат контракт на работу в США. Мое имя было в этом списке. Я пришел в восторг. Но через несколько дней я узнал, что несколько человек из этого списка, включая меня, – резерв. Еще позже, после получения другого списка, я понял, что мне лучше ни на что не рассчитывать.
Затем 6 сентября курьер принес мне два письма, отправленные чуть более недели назад. Одно из них от Бернхарда Тессмана, который вместе со мной прятал секретные материалы. В нем приводился полный список имен, который впоследствии оказался наиболее точным. Мое имя было в списке. В конце письма он приписал: «Ради бога, больше никаких проделок!»
Второе письмо было от Вернера фон Брауна.
«Уважаемый господин Хуцель!
Как вас, возможно, уже осведомили в Куксхафене, ваше имя в первом списке. Ваша заинтересованность, но особенно значительный опыт в испытаниях ракет повлияли на принятие такого решения.
Позвольте мне воспользоваться возможностью и сообщить вам, что после подписания трудового договора у вас появятся определенные права, однако вы не сможете взять с собой невесту. Если ваши намерения жениться так же серьезны, как прежде, как мне показалось, я хотел бы дать вам совет. Официально оформите свои отношения до вашего отъезда.
Надеюсь встретить вас в США в качестве хорошо зарекомендовавшего себя мужа и желаю вам всего наилучшего.
С уважением,
В. фон Браун».
Внезапно все прояснилось. Ожидание стало менее напряженным; мои планы стали осмысленнее; я стал читать тщательно отобранные книги, включая английскую грамматику. Имя Хартмута было в Списке № 2, куда входил дополнительный персонал, который собирались вызвать позднее. Мы были уверены, что ракетостроение «там» будет быстро развиваться и Хартмута скоро вызовут. А вскоре начались длительные обсуждения по поводу того, когда нас освободят от операции «Ответный огонь», какой будет наша работа в США и т. д. Мне стало интересно, смогу ли я провести несколько дней с родителями? По-прежнему ли Ирмель в Баварии или вернулась в Берлин? Как идут переговоры? Не упустил ли я возможность?
2 октября 1945 года британцы осуществили первый запуск ракеты на Балтике. Он оказался успешным. Те, кто находился в Лагере-С, проинформировали нас о времени запуска. С поляны возле нашего места проживания мы ясно видели, как ракета уходит в небо в почти точно установленное время. Всего через два дня произвели второй успешный запуск. Однако позже стало известно, что ракета не достигла максимальной дальности. 15 октября 1945 года произошел третий и заключительный запуск Фау-2 в рамках операции «Ответный огонь»; он прошел без существенных трудностей.
После того как британцы добились нужного результата, все, включая их, заговорили об отъезде и стали к нему готовиться. Шла выдача военных документов тем, кто в них нуждался; немецкими властями выдавались Kennkarten – удостоверения личности – и проверялся багаж.
Я получил специальное удостоверение:
«РЕКОМЕНДАЦИЯ
Имя: Дитер Хуцель
Профессия: дипломированный инженер
Вышеназванное лицо удовлетворительно сотрудничало с британскими военными властями в течение последних 3–4 месяцев над проектом, который в настоящее время завершен. Предъявитель сего в ходе проекта не имел права претендовать на должность, но теперь может сотрудничать с союзническими властями и работать по своей специальности. Изучены его военная карьера и политическое прошлое. Учитывая его недавнюю хорошую службу, рекомендовано принять его на работу.
21 октября 1945 года
Штаб-квартира
307-й пехотной бригады».
В отдельном письме Ганс Линденберг официально освободил меня от всех имевшихся у меня на территории Германии рабочих обязанностей.
22 октября 1945 года всех обитателей Лагеря-С перевели в Лагерь-A. На следующий день первые группы, в которых были в основном те, кто хотел вернуться к бывшим гражданским профессиям, уехали навсегда. 25 октября вместе с двенадцатью другими инженерами из Списка № 1 я вылетел из Куксхафена на американском военном самолете в Мюнхен.
Вскоре после прибытия в Мюнхен грузовик армии США отвез нас в провинциальный городок Ландсхут на реке Изар, находящийся в 64 километрах от Мюнхена. Прочные бывшие немецкие армейские казармы и сержантские дома власти США выбрали для размещения ракетчиков и их семей. Поселение назвали «Лагерь изгнанников».
Я постарался добиться права проживать в небольшой квартире по соседству с другой семьей. Для проживания в квартире, а не в общежитии было необходимо жениться. Я решил немедленно получить подорожные документы для поездки в Пфронтен.
Полковник Глейзер, заведующий жильем, и его помощник, капитан Джонс, оказались очень понимающими и помогли мне. В течение следующих недель и месяцев я имел возможность восхититься терпением этих людей, которым приходилось иметь дело с немецкой группой, которая после отъезда мужчин почти полностью состояла из женщин, и среди них нашлось несколько конкурирующих «королев».
Через два дня после моего приезда я получил простой документ.
«СЕРТИФИКАТ
Ландсхут, 29 октября 1945 года
Господин Дитер Хуцель имеет право проезда по железнодорожной дороге до Пфронтена/Альгой, откуда вернется с женой.
Пламмер Ф. Джонс-мл. Капитан, штаб подразделения G-5 3-й армии Командир».
