Несговорчивый председатель
Решение о приобретении лицензии и большой партии французских двигателей «Юпитер» состоялось в Москве еще летом двадцать восьмого года на самом высоком уровне, и потому задача комиссии виделась в тщательной приемке направляемых в СССР моторов.
Но когда Климов прибыл на фирму и ознакомился с подробнейшими чертежами конструкции, произвел все необходимые расчеты, то пришел к заключению, поразившему не только его коллег, но и французских специалистов: «Двигатель крайне несовершенен и в таком виде не может быть поставлен на самолет».
Что тут началось! Оскорбленные французы негодовали, осыпали «невежественных азиатов» градом упреков, спорили до хрипоты, утверждая, что мотор блестяще прошел все экспертные испытания. Климов же был непреклонен:
– Расчеты показали, что двигатель не пригоден к работе. Неизбежно возникнут недопустимые крутильные колебания коленчатого вала, и после непродолжительной работы мотор сломается. Если представители фирмы уверены в обратном, то совершенно логичным разрешением спора будет проведение испытаний мотора в условиях, приближенных к реальной работе на самолете.
Французы не стали больше слушать председателя комиссии и спешно обратились в Москву с жалобой на Климова и угрозой передать дело в Международный трибунал. Юристы рекомендовали привлечь советскую комиссию к ответственности за попытку взять под сомнение авторитет известной всему миру фирмы.
Спор принял чрезвычайно острый и затяжной характер, завязалась длительная дипломатическая переписка. Для окончательного решения по этой конфликтной ситуации в Париж прибыл начальник УВВС Я. И. Алкснис. Ознакомившись со всеми аргументами Климова, Яков Иванович встал на его позицию. И в ходе переговоров с руководителями фирмы «Гном-Рон», настаивая на испытаниях мотора в присутствии Приемочной комиссии, он также не смог достичь положительного разрешения конфликта.
И с российской, и с французской стороны уже были подготовлены документы для передачи в Международный трибунал, из Москвы прибыл специальный представитель для участия в работе арбитража, но в последний момент фирма изменила свое решение. Оказалось, что для собственной убежденности французы все-таки поставили два мотора на длительные стендовые испытания, и оба двигателя после непродолжительной работы вышли из строя – сломались валы из-за сильных резонансных колебаний.
Мотор подвергся коренной переделке, и тут уж французские специалисты с благодарностью реализовали все предлагаемые Климовым конструктивные решения. И только этот дефект был ликвидирован, мотор измененной конструкции был поставлен на испытания, как вдруг Климов обнаружил новую проблему.
На этот раз дело касалось периодического плавления баббита в шатунном подшипнике на ряде моторов после экспертной работы, что, по мнению Климова, возникало из-за неверного применения или незнания новых теоретических законов смазки. Но фирма и слушать не хотела этих сомнений Владимира Яковлевича, так как в данном случае использовалась мировая практика. Климов же уверял, что в приготовленной к отправке в СССР партии моторов есть уже заведомо испорченные, остальные же выйдут из строя во время первого полета, что неизбежно повлечет за собой катастрофу. Снова многодневные споры, упреки, угрозы. Представители фирмы никак не желали признать дефект и все настойчивее требовали разрешения на отправку готовых моторов в СССР. Вновь были пущены в ход угрозы обращения в Международный трибунал.
Тогда Владимир Яковлевич пошел на крайность:
– Хорошо, я как представитель заказчика имею право на приобретение любого мотора прямо на месте. Я сейчас же покупаю у вас один мотор из готовой к отправке партии, – при этом он указал, какой именно. – Но предупреждаю, что завтра же этот мотор будет разобран, а все обнаруженные дефекты будут оформлены соответствующим актом в присутствии свидетелей и опубликованы в соответствующих изданиях.
Представитель фирмы кивком головы выразил согласие на данное предложение и, не проронив ни слова, не попрощавшись, высокомерно удалился.
Когда на следующий день Климов подошел к зданию управления, на пороге его встречали сам глава фирмы «Гном-Рон» и вчерашний собеседник. Постоянная ирония и надменность, которые неизменно чувствовали по отношению к себе все представители советской делегации, вдруг сменилась на искреннее почтение и подчеркнутую вежливость. Так, в сопровождении первых лиц фирмы Владимир Яковлевич прошел в цех, где до сегодняшнего утра стояли ряды готовых к отправке моторов. Ни одного двигателя в цехе не было. Бесследно исчез и купленный им вчера мотор, предназначенный для разборки. Владимир Яковлевич молча повернулся к сопровождающим в ожидании объяснений.
– Вы оказались правы, месье Климов. Приносим наши извинения. Владимир Яковлевич посоветовал фирме применить новый способ смазки по теории исследователя Петрова. Русский ученый, наблюдая работу трения вагонных букс, выдвинул новую теорию о гидродинамической смазке, которая была прямой противоположностью применяемой во всем мире теории Кулона. Согласно Кулону, сила трения поверхностей не зависит от площади соприкасающихся поверхностей и скорости их движения. А по теории Петрова, наоборот, находится в прямой зависимости. Теорию Петрова подхватил и разработал исследователь Гумбль. Его книга о новой теории смазки была уже напечатана на немецком языке, но во Франции о ней ничего не знали. Владимир Яковлевич, неизменно отслеживающий все технические новации, тщательно изучил новую теорию и рекомендовал фирме воспользоваться ею для расчетов работы подшипников.
После этого случая между французскими и советскими специалистами больше не было никакого непонимания. А репутация Климова как одного из лучших авиаконструкторов в мире не вызывала на фирме никакого сомнения.
В знак благодарности председателю Приемочной комиссии за столь значимое участие в совершенствовании мотора «Юпитер» фирма торжественно сообщила о своем решении – изменить прежние условия договора и предоставить СССР лицензию на этот двигатель… бесплатно.
