НАСИЛИЕ — ДЕНЬГИ — НАСИЛИЕ
Основная денежная единица России есть насилие. Названия обычных денег лишь отражают этот факт. «Рубль» — от слова «рубить», "копейка" — от слова «копьё» (копьё Георгия Победоносца). «Рубили», правда, куски серебра от гривны, но гривна часто была серебряным обручем на шее, и могли срубить голову, чтобы снять, с позволения сказать, вклад.
Государство российское есть монополия на насилие. Поэтому государство очень не любит семью, а любит кадетские училища, плодит их и размножает. Появилось уже кадетское училище и для девочек.
Монополия означает не то, что лишь государство в лице главнокомандующего осуществляет насилие. Глава центрального банка денег не печатает, глава государства российского лично никого не бьёт (хотелось бы верить). Он распоряжается президентским фондом насилия. Монополия есть монополия на распределение. Разрешение газовикам иметь свою армию — пример яркий, но это далеко не самый крупный грант. Бриллиант стоит дорого, но тысяча тонн зерна стоит дороже. Курочка же, как известно, по зёрнышку клюет.
Сумма насилия, выделенного разным совершенно неправительственным движениям, намного больше насилия, дозволенного «Газпрому». К тому же «Газпром» своим бриллиантом вряд ли будет пользоваться, это просто украшение в его корону. Реальному таджику, еврею, вьетнамцу угрожает отнюдь не армия, минобороновская, железнодорожная или какая другая. Ему угрожает насилие, по мелочам дозволенное милиции, «нашикам», "нацикам" и прочая, и прочая.
Идеологическая основа насилия менялась за время существования государства российского раза три. Изначально это была простая как коровье седло идеология Золотой Орды: насилие завоёвывает пространство, пространство приносит корм. Государство есть конюх, причём корм задаётся скотине, а не людям. Цель насилия — обеспечить прокорм армии. Ярче всего эту идеологию сформулировал Троцкий, когда гражданская война обернулась голодом: голодать могут все, сказал главком, кроме солдат. Солдат при этом не самоцель, целью является государство.
Эта идеология не была упразднена вместе с Троцким. Она корж, на который сталинская номенклатура намазала новую идеологию: насилие завоёвывает людей, люди приносят корм. Именно об этом "государство есть дубинка в руках правящего класса". Эта идеология тоже жива: большинство жителей России убеждены, что главное в государственных институциях есть насилие, что без насилия не будет света, воды, работы, совести и т. п. (ненужное зачеркнуть). Как убеждены, так живём: чтобы что-то получить в России сталинской, как и сегодняшней, нужно снасильничать. Конечно, большинство форм такого насилия символичны, так ведь и деньги уже не из серебра и меди. Достаточно сравнить американский исходник сериала "Моя прекрасная няня" и русскую переделку — все совпадает до реплик, но у американцев всё вежливо, в русском варианте даже "доброе утро" звучит как "иду на вы".
Последние полтора десятилетия украсили слоистый торт насилия своеобразными вишенками, кремом и т. п. Борьба за пространство и классовое господство сохранилась, но на поверхности господствует идея "насилие — деньги — насилие". Деньги имеет тот, кому государство доверило насильничать, а кому не доверено, тот обязан производить деньги и вбрасывать их в круговорот насилия. Объяснена система была на живых примерах (насилие ж!). Выбранные для показательного изнасилования, кажется, были готовы всё отдать добровольно, но им не позволили сделать это добровольно и продолжают прессовать у параши, чтобы никто не забывал, кто в доме насильник.
Параша упомянута не случайно. Приняв эстафету у Золотой Орды, Кремль превратился в Орду Позолоченную. Виноват не Кремль, виновато насилие — жестокость превращает в жесть всё, к чему прикасается, включая золото. Выход известен: не верь, не бойся, не проси. Не верь в насилие, не бойся насилия, не проси насилие помочь тебе, и уж подавно не заводи у себя свой личный печатный станок насилия. Просто потихонечку штампуй золотые и серебряные монетки доброты, любви, спокойствия. Ненасилие, в отличие от насилия, только в домашних условиях чеканится, и после достижения критической массы ненасилия Россия из страны крайнего насилия станет тем, чем должна быть любая страна — краем ненасилия.
Государство не есть насилие, как копейка не есть копье. Государство есть договор. Договор утопающих между собой.
