Глава 8. Якобы мирный космос…
Постоянно форсируя производство и размещение новых видов вооружения и военной техники, советское руководство иногда совершало труднообъяснимые поступки. Так, в 1983 году Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов неожиданно для всего мира публично заявил о прекращении в Советском Союзе всех работ по созданию космического оружия. Официально это объяснялось, как жест доброй воли по отношению к США, с явной надеждой на то, что они в ответ откажутся от своей программы стратегической оборонной инициативы — СОИ, получившей и другое название — «звездные войны».
Надо заметить, что Советский Союз достиг к началу 80-х годов в этой сфере значительных успехов. Уже с конца 50-х годов здесь велись работы по созданию средств борьбы с американскими спутниками-разведчиками. Одним из первых этой проблемой занялся вездесущий ракетчик Челомей.
В 1959 году в ОКБ-52, генеральным конструктором которого Челомей, началась проработка проекта комплекса противоспутниковой обороны. Одновременно НИИ-4 министерства обороны приступило к исследованию возможных способов борьбы с искусственными спутниками противника.
Надо заметить, что многие специалисты по противоракетной обороне весьма скептически отнеслись к прожектам Челомея. Генеральный конструктор систем ПРО Г.В. Кисунько вспоминал:
«Калмыков (министр радиопромышленности)… делал многое для того, чтобы тематику ПРО вытеснила якобы более актуальная тематика противоспутниковой обороны. Идею последней в самых высоких инстанциях проталкивал В.Н. Челомей. Этот конструктор умело использовал факт пребывания в КБ того самого Сергея Хрущева, от которого в 1958 году отказался мой заместитель Елизаренков. Челомей получил возможность лично подзаряжать Никиту Сергеевича своими прожектами, и первым из них был „истребитель спутников“.
Поводом для этого послужил успех отечественной техники: наш комплекс С-75 первого мая 1960 года сбил американский высотный самолет-разведчик „Локхид У-2“. Главной целью этих „шпионских“ полетов была аэрофотосъемка территории нашего противоракетного полигона. Удачный ракетный удар получил большой международный резонанс, в известной мере подняв престиж СССР. Поскольку теперь следовало ожидать, что США перейдут на средства спутниковой разведки, то казалось заманчивым произвести очередной фурор — сбить американский спутник-разведчик.
Прожектеры упускали из виду то обстоятельство, что даже весь изрешеченный спутник все равно будет продолжать движение по своей орбите. Но на эту „мелочь“ никто не обращал внимания, как никто не задумывался над тем, каким образом можно отличить спутника-шпиона от куска металла из космического мусора, создаваемого при запусках космических аппаратов.
На фоне антиспутникового ажиотажа возник проект системы ИС („Истребитель спутников“) — как совершенно обособленной от средств ПРО, со своей автономной системой обнаружения. Я понимал, что в техническом замысле оппонентов заложен принципиальный изъян, делающий их радиолокационную систему непригодной ни для ПРО, ни для „действия против спутников“. Но разработчики „альтернативной новинки“ стремились поскорее пристроить свой плохонький товарец под крылышком фирмы Челомея, семейственно родственной с самим Хрущевым».
Акции Челомея котировались настолько высоко, что вскоре на свет появился приказ министра радиопромышленности Калмыкова о назначении А.А. Расплетина генеральным конструктором КБ-1 по тематике Челомея. Заместителем к нему определили
Кисунько, что вызвало негативную реакцию последнего:
«В КБ-1 фактически образовалась дурацкая административная структура, в которой поди, разберись, кто кому дядя. И все это — для того, чтобы изолировать меня от ОКБ-30 и тем самым парализовать мою деятельность как генерального конструктора ПРО.
Это был сговор, разыгранный под флагом тематики Челомея в расчете на то, что противодействовать ему никто не станет, учитывая особое положение Челомея в близком окружении Н.С. Хрущева. И в самом деле: мои попытки апеллировать в военно-промышленную комиссию на весь этот произвол закончились тем, что мне посоветовали быть поаккуратнее и не идти на конфликт с министром».
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров от 23 июня 1960 года «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960–1967 гг.» предусматривало создание универсальной ракеты УР-200 и управляемых спутников Земли ИС и УС для перспективных комплексов противоспутниковой обороны и морской космической разведки. Несдержанный на язык Н.С. Хрущев тогда же (в июне 1960 года) объявил, что всякий разведывательный спутник над СССР будет сбит.
Проект системы противоспутниковой обороны на базе межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, предложенный тогда же С.П. Королевым, А.И. Микояном и Г.В. Кисунько, отклонили.
1 ноября 1963 года на орбиту с полигона Байконур вышел первый маневрирующий спутник «Полет-1», а через полгода «Полет-2», представлявшие собой прототипы спутника-перехватчика ИС. Их разработало КБ Челомея.
Для спутников Челомея в ОКБ Янгеля даже разрабатывалась специальная ракета-носитель 11К67 «Циклон-2А» — 27 октября 1967 года она вывела на орбиту первый космический спутник-перехватчик ИС, разработанный в НПО имени С.А. Лавочкина. Официально спутник именовался «Космос-185». В дальнейшем построили еще несколько автоматических спутников-перехватчиков ИС, которые и выполнили первый реальный перехват в космосе.
1 ноября 1968 года спутник-перехватчик, названный в сообщении ТАСС «Космос-252» на втором витке вокруг Земли сблизился со спутником-мишенью «Космос-248» и взорвался в непосредственной близости от него. На орбиту их вывела ракета-носитель «Циклон-2А». После этого были выполнены еще несколько десятков испытаний истребителей спутников, гонки спутников друг за другом в космосе продолжались еще несколько лет.
В 1972 году прошли государственные испытания комплекса противоспутниковой обороны ИС, а 13 февраля 1973 года она была принята в опытную эксплуатацию (совместно со вспомогательным комплексом «Лира» и ракетой-носителем «Циклон-2»). Одновременно началась разработка комплекса ИС-М с расширенным диапазоном перехвата — его летные испытания были начаты в феврале 1976 года. 14 ноября 1978 года он был принят на вооружение. А в ЦНИИ «Комета» уже вовсю трудились над усовершенствованным комплексом ИС-МУ, предназначенным для перехвата маневрирующих целей.
18 июня 1982 года Генеральный штаб вооруженных сил СССР провел крупномасштабную репетицию ядерной и космической войны, длившуюся более семи часов. Сначала из подземных шахтных пусковых установок стартовали две межконтинентальные баллистические ракеты УР-100 (8К84). Вслед за ними запустили мобильную ракету средней дальности «Пионер» и баллистическую ракету с ракетного подводного крейсера стратегического назначения, находившегося в Белом море.
Затем по находившимся в полете боеголовкам выпустили две противоракеты, а со стартового комплекса на космодроме Байконур ушел на околоземную орбиту спутник «Космос-1379». Через несколько часов он пролетел в непосредственной близости от «Космоса-1375», имитировавшего американский навигационный спутник «Транзит».
Смысл происходившего заключался в следующем: командование советских вооруженных сил отрабатывало вероятный сценарий будущей войны: первый удар баллистическими ракетами наземного базирования по целям в США и Европе, второй — ракетами морского базирования. Далее, отражение ответного удара вероятного противника, с одновременным уничтожением разведывательных спутников.
Испытания космических перехватчиков официально заморозили в 1983 году —18 августа Ю.В. Андропов распорядился прекратить испытания системы ИС-МУ. Есть две версии этого пропагандистского шага Кремля. Первая — уступка в надежде удержать США от программы СОИ, вторая — произошла переориентация на более эффективные способы борьбы со спутниками противника (вроде противоспутниковых ракет, запускаемых с истребителей-перехватчиков МиГ-31).
При этом, в обстановке строжайшей секретности, в конструкторском бюро «Салют» продолжались работы по созданию боевой космической станции (с лазерным вооружением) под кодовым названием «Скиф», которые возглавлял Д.А. Полухин.
Ракета-носитель «Энергия» на стартовой площадке. 
Официальная история НПО «Энергия» сообщает в данной связи:
«Для поражения военных объектов были разработаны два боевых космических аппарата на единой конструктивной основе, оснащенные различными типами бортовых комплексов вооружения — лазерными и ракетными. При этом первый тип аппаратов должен был применяться по низкоорбитальным объектам, а второй — по объектам, расположенным на средневысотных и геостационарных орбитах».
Для испытания «динамического аналога» боевой станции (без дорогостоящих боевых систем) решили использовать первый старт ракеты-носителя «Энергия». Огромный аппарат (длина около 37 метров, масса 80 тонн) черного цвета, именовавшийся «Скиф-Д», запустили в космос 15 мая 1987 года.
В последний момент, по указанию прибывшего на Байконур Горбачева, была отменена запланированная ранее программа испытаний. Но спешная подготовка к старту все же дала свои печальные плоды. Полет завершился неудачей: еще во время вывода на орбиту отказала система управления и «Скиф» упал в Тихий океан. После этого от программы создания космической боевой станции решили отказаться.
Надо заметить, что через полгода после смерти Андропова кремлевское руководство приняло секретное решение о возобновлении испытаний системы ИС-МУ и подготовке к испытаниям перспективной системы противокосмической обороны для поражения низкоорбитальных спутников Земли (ее испытания начались на Балхашском полигоне в 1985 году).
17 июня 1988 года в составе войск ПРО и ПКО появился отдельный корпус контроля космического пространства. Базой для его создания послужили комплекс ПКО ИС-М, достраивавшиеся комплексы контроля космического пространства «Крона» и «Окно». 1 ноября того же года части корпуса заступили на боевое дежурство.
После завершения в 1989 году работ над системой противокосмической обороны ИС-МУ, в министерстве обороны вспомнили о геостационарных спутниках США — для их перехвата решили создать систему ИС-МД.
