Александра Лагерева – женщина-прапорщик

Александра Лагерева – женщина-прапорщик

К числу героев Первой мировой войны принадлежит и Александра Ефимовна Лагерева, воевавшая под псевдонимом Александр Ефимович Лагерь.

В кавалерийских частях Юго-Западного фронта уже к зиме 1914 года ходило множество легенд о смелом и удачливом разведчике уряднике Лагере. И мало кто знал, что под этим именем воюет юная кубанская казачка Александра Лагерева.

Мы уже знаем, что в русской армии было немало «кавалерист-девиц», которые под мужскими именами сражались в рядах простых солдат. Вот и с самого начала войны на русско-прусском фронте в одной из казачьих сотен, несшей почти исключительно службу разведки, числилось 17 молодых девушек-казачек. Восемь из них были убиты, а остальные девять – почти все ранены.

Однажды в ходе разведки Александра Лагерева – небольшого роста, худенькая, стройная девушка – попала в плен, однако не только сумела бежать сама, но и освободила своих боевых товарищей, а также привела пленных немцев.

За это «урядник Лагерь» получил чин прапорщика. А о подробностях дела, кстати, сообщили «Биржевые ведомости» от 12 апреля 1915 года. В газете говорилось, что во время боев под Сувалками возглавляемый ею разъезд, состоявший из четырех казаков, был внезапно атакован восемнадцатью немецкими уланами. Нападение было произведено так внезапно, что надежды на удачу обороны и прорыва не оставалось никакой. И как говорится, с верой в свою счастливую звезду казаки сдались в план.

Под конвоем улан пленных отвели к вражеским позициям, и там казаков подвергли тщательному обыску.

Потом Александра рассказывала:

«По некоторым вырвавшимся восклицаниям и по тому вниманию, которому я подверглась со стороны германцев, я поняла, что они узнали во мне женщину. Но это сослужило нам службу.

Начальник отряда приказал отобрать у нас огнестрельное оружие, оставив нам холодное.

После обыска меня и остальных казаков германцы заперли в костел, приставив к дверям часового, который должен был обходить все здание кругом.

Наступил вечер. Нас снова посетило несколько германских офицеров, которые, оглядываясь в мою сторону, о чем-то весело и оживленно говорили, а затем ушли снова, заперев двери костела.

После их совещания я решилась твердо бежать из плена во что бы то ни стало, хотя бы это стоило нам жизни».

Казаки в бою. Рисунок 1914 г.

С наступлением ночи казаки стали готовиться к побегу. Костел был невелик, и, кроме запертых дверей, в нем на изрядной высоте имелись окна, прикрытые решетками, которые, по всей видимости, не представляли серьезного препятствия. Казаки быстро составили «живую лестницу», и верхний, добравшись до окна, стал бесшумно выламывать решетку. Это ему удалось без большого труда. Тогда его место на плечах товарищей по праву старшинства заняла Лагерева.

А вот продолжение ее рассказа:

«Взобравшись на подоконник, я посмотрела вниз. Взошедшая луна бросала довольно яркий свет. До земли высоко. Но другого выбора не было. Перекрестившись и зажмурившись, я спрыгнула вниз. По счастью, прыжок был очень удачен, и я не ударилась сильно о рыхлую, размягченную от снега землю.

Но оставалась впереди другая опасность – часовой, который уже приближался с обходом. Подняв крупный булыжник, я плотнее прижалась к углу костела, скрываясь в его тени. Показался медленно шагающий часовой. В ту минуту, когда он повернулся ко мне спиной, я, откачнувшись корпусом назад, изо всех сил ударила его камнем по затылку. Солдат упал ничком».

По знаку, поданному Лагеревой, казаки один за другим бесшумно, как кошки, стали выпрыгивать из окна костела. Затем они осторожно двинулись вперед.

И счастливая звезда благоприятствовала смельчакам. Как оказалось, беспечные немцы не приняли особых мер безопасности. В результате казакам удалось незаметно подкрасться к коновязи, с краю которой находились их захваченные кони. Охранявший коновязь часовой, не подозревавший о приближавшейся опасности, спокойно прислонился к стволу дерева. В одно мгновение ему на голову был накинут башлык, он был повален на землю, связан и лишен возможности позвать на помощь…

Под утро отряд столкнулся еще с тремя казаками, отбившимися от своей части. Тотчас же оба отряда соединились под командой Лагеревой, почти удвоив свои силы, и вместе они продолжили пробираться к своим. Им удалось благополучно миновать сторожевое охранение противника, и они уже почти подошли к своим позициям, как вдруг впереди показались уланы.

Столкновение было неизбежно, а силы – слишком неравны. Но Лагерева не растерялась, и по ее команде казаки по одному рассыпались по сторонам дороги. Едва впереди показался передовой дозор улан, они выскочили из-за деревьев и с обнаженными шашками и криками бросились в атаку. Нападение было таким быстрым и неожиданным, что командир улан, думая, что на его отряд наскочил целый полк казаков, совершенно растерялся, и полтора десятка улан без единого выстрела сдались восьми смельчакам.

Узнав о числе пленивших его, немецкий обер-лейтенант швырнул на землю свою каску и, обхватив голову руками, завыл:

– Кому я сдался, кому я сдался!

При обыске при нем были найдены весьма важные документы и карты.

В целости доведя свой отряд и захваченных пленных к русским позициям, «урядник Лагерь» доложил командиру о своем бегстве из плена и о том, что произошло потом.

За совершенный подвиг урядник Донской казачьей сотни Александр Ефимович Лагерь был произведен в прапорщики. А потом «его» наградили Георгиевским крестом 4-й степени. Второй же крест (уже 3-й степени) Лагерева получила после лихой кавалерийской атаки у Тарнова, во время которой она была ранена пулей в руку. И только после того, как раненая была доставлена в Киев, выяснилось, что она на самом деле – девица. После излечения она вновь вернулась в свою сотню.