В отряде великого князя

Начавшие в 1905 г. и продолжавшие в 1906 г. вступать в строй минные крейсера силой обстоятельств стали символом, надеждой и реальной основой возрождения флота. Всего лишь год тому назад Россия, хотя уже и потеряла порт-артурскую эскадру, но еще располагала огромной 2-й эскадрой, которая грозно и неотвратимо приближалась к театру военных действий. Многие тогда еще надеялись на победу. Но чуда не произошло – эскадра погибла.

Новый 1906 год флот встречал с опустевшими рейдами и практически без кораблей, способных вести бой. Единственный современный на Балтике крупный корабль "Слава" только еще начинал свою боевую подготовку. Корабли, возвращавшиеся с Дальнего Востока, нуждались в длительном ремонте. А те, которые оставались на Балтике и в войне не участвовали так как были сплошь устарелыми. Вот почему все надежды устремили на новые минные крейсера. От них ждали реализации тех первых уроков, которые история в той войне во множестве преподала России. Но рутина, инерция и косность, даже посрамленные, никогда не отступали по доброй воле – во всем требовался тяжкий подвиг их преодоления.

24 апреля 1906 г. был опубликован высочайший рескрипт, предписывающий морскому министру учредить МГШ. Новое учреждение возглавил капитан 1 ранга Л.А. Брусилов, который еще в предвоенные годы пытался внедрить в ГМШ действительно оперативное мышление.

Эффект деятельности МГШ сразу, конечно, проявиться не мог. Сначала предстояло совершить перемену в сознании личного состава флота. Бюрократия чутко уловила эту перемену и готовности к реформам не проявляла. История с проектированием новых миноносцев в МТК вполне это уже подтвердила. Так же, как и прежде, искусственно разделенными остались и не согласованно действовали МТК и ГУКиС. В неприкосновенности сохранилась погубившая флот цензовая система комплектования кораблей офицерским составом. Из года в год крайне неэффективно расходовались материальные средства и творческий потенциал флота.

Главным и самым деятельным соединением балтийских кораблей того лета стал "Практический отряд обороны побережья Балтийского моря". Командовать им "на кампанию сего года" 7 февраля 1905 г. был назначен младший флагман его императорское высочество великий князь Александр Михайлович. Режим, всерьез боявшийся потерять власть, видимо, не спроста всю действительную силу сосредоточивал в руках князей Романовых.

Точно так же в столице войсками гвардии и Петербургского военного округа командовал двоюродный брат князя Александра великий князь Николай Николаевич. Напрямую от него уже 5 марта 1906 г. была получена директива на предстоявшую кампанию. Она ставила задачу охраны морских границ империи вплоть до Моонзунда и пресечения попыток контрабандной доставки в ее пределы оружия и боеприпасов. Тогда же великий князь представил командующему два плана распределения сил отряда: один на случай восстания в Финляндии, другой только для пресечения контрабанды. Сообразно этим задачам отряд был пополнен кораблями самых разных типов. Его ядро составляли 20 новейших минных крейсеров, из которых "Забайкалец", "Амурец", "Уссуриец" все еще оставались на заводах и присоединились к своим собратьям только поздней осенью. Остальные корабли представляли почти полную ретроспективу миноносного судостроения за предшествующие 28 лет.

Двадцать миноносок Петербургского порта (скорость едва 13 уз) напоминали о первых шагах флота в миноносном деле. 33 номерных миноносца охватывали номенклатуру от 70 до 100-тонных образцов шестаковской эпохи до более поздних 120-тонных типа "Пернов" и построенных по французскому проекту 150тонных типа "Циклон". К ним примыкали шесть, как тогда говорили, "именных" (в отличие от номерных) миноносцев 90-х годов типа "Сокол". Здесь же был и "Видный" – представитель целиком (кроме него самого) отправленной на войну 1-й серии 350-тонных истребителей заказа 1899 г. Он не попал на войну в ожидании моторных двигателей, которые адмиралу В.П. Верховскому обещал установить на корабль подвизавшийся за границей и оказавшийся обыкновенным шарлатаном инженер Луцкой. Часть механизмов миноносца отдали не уходящие на войну корабли его серии. Но опыт замены поршневых паровых машин мощными "нефтяными моторами" не состоялся. "Видный" достроили по прежнему проекту.

"Туркменец Ставропольский" в походе.

"Туркменец Ставропольский" в походе.

Безусловной заслугой отряда было выполненное им за лето детальное обследование финляндских шхер. Группами и поодиночке корабли осматривали ранее неведомые фарватеры и бухты, пытаясь обнаружить следы военной контрабанды. Останавливали в море и досматривали пароходы, о подозрительных грузах которых (вплоть до условий маркировки ящиков) сообщала европейская агентура.

Главный город Або-Оландского (Аландского) архипелага Мариенхамн (Марианхамина) и еще хранившая развалины своих фортов крепость Бомарзунд стали постоянными портами выхода почти никогда ранее не появлявшихся здесь русских кораблей. На кораблях не прекращали боевую учебу, на постах у машин и котлов осваивались взятые для замещения уходящих в запас ученики машинных и кочегарных школ Балтийского флота. Не обходилось и без потерь. Во время минных стрельб, которые на 23-уз скорости 27 июня проводили "Эмир Бухарский", "Украйна" и "Стерегущий", одна из мин при расстоянии до щита 10 каб. пробила борт миноноски № 29. Во время буксировки к берегу она на 7-саженной глубине затонула. Людей удалось спасти, миноноску сумели поднять с помощью парохода "Ангара".

Вместе с учебой и доделочными работами заниматься приходилось и ремонтом. "Финн" под брейд- вымпелом капитана 1 ранга М.В. Князева неудачным маневром сумел помять себе форштевень. Исправить повреждение великий князь разрешил на заводе Сандвикского дока. Часть помятых и разорванных листов заменили новыми, форштевень подкрепили наружными накладками. Не столь существенные повреждения происходили в результате выполнявшегося всю кампанию обследования шхер. Повреждений теперь уже не так боялись, как до войны.

Постепенно налаживавшаяся программа объективно полезной для кораблей охранно-патрульной службы, соединенной с боевой учебой и заходами в Гельсингфорс, Кронштадт и Биорке, была грубо прервана произошедшими в стране новыми неожиданными потрясениями. Предотвратив восстание в Финляндии возвращением ей (7 июля 1906 г.) ранее бездумно отобранных конституционных прав, царизм оказался неспособен справиться с ситуацией в самой России. Из- за накаленности обстановки пришлось до лучших времен отложить ожидавшееся посещение Кронштадта английским флотом. Чувствуя неладное, главные кронштадтские начальники, вместо принятия экстренных мер по наведению порядка в базе, предпочли "командировать" себя подальше от назревавшей смуты – в Петербург. Так же поступил и великий князь. Сдав командование капитану 1 ранга Сарнавскому, он отбыл на "Войсковом" в Петербург, а оттуда в свой гатчинский дворец.

Мятеж принес смерть на крейсере великого князя. Бездумно, с согласия начальства, отправился под расстрел мятежников мичман К.К. Деливрон, сын состоявшего в Особом комитете адмирала К.К. Деливрона. В самом начале мятежа, в 8 час. 10 мин. 19 июля 1906 г. начальство на миноносце "Финн" пожелало спустить красный флаг, только что поднятый мятежниками (как сигнал к выступлению) на портовой мачте близ стоянки миноносцев. Но едва вельбот с мичманом приблизился к берегу, как по нему из окон казарм и с площади была открыта беспорядочная винтовочная стрельба. Вельбот со смертельно раненным мичманом (он умер к вечеру) вернулся к борту "Финна", и тогда командир корабля капитан 2 ранга А.П. Курош, встав к 57-мм пушке сам, сделал первый выстрел по мятежникам.

Своим решительным поступком командир заставил повиноваться весь экипаж корабля, часть которого, сочувствуя мятежникам, колебалась. Крейсер открыл огонь из всех орудий и пулеметов. Мятежники на берегу были рассеяны, а на "Эмире Бухарском", команда которого частично была в заговоре, удалось восстановить порядок. Революционеры не простили А.П. Курошу его верности долгу и приговорили к смерти. Исполнение приговора затянулось, и тогда "социалисты" из "Рижской боевой организации" в 1911 г. убили сына А.П. Куроша – ученика реального училища. "За кровь, которую пролил твой негодяй отец", – писали революционеры в своем подпольном листке с приговором. Об убитом в начале восстания мичмане они предпочитали умолчать.

Красный флаг в 9 час. 30 мин. спустил посланный на берег мичман А.И. Мещанинов, командиру его передал сопровождавший мичмана комендор Карпеев. Рассеяв мятежников, корабли перешли на методичный огонь, добиваясь подавления огня из казарм и со стороны малокалиберных береговых батарей. Старались отвечать выстрелом на выстрел, парируя беспорядочную пальбу восставших, направлявшуюся то на "Финна", то на "Эмира Бухарского" (от него не переставали ждать, что он присоединиться к восстанию), стоявшего под брейд-вымпелом начальника отряда капитана 1 ранга М.В. Князева, то на "Пограничника". Вне выстрелов оставались лишь "Трухменец" и портовый пароход "Скатудден".

Днем с "Финна" отправили на берег десант из 10 человек. К ним присоединились матросы с других кораблей. К вечеру флотские казармы были заняты сухопутными войсками, и миноносцы перенесли огонь на продолжавшие стрелять батареи Михайловского и Александровского островов. "Пограничник" ушел в Кронштадт. Ночью комендоры спали не раздеваясь у своих орудий. Утром на рейд пришел "Казанец". Днем с моря подошли броненосцы "Цесаревич" и крейсер "Богатырь". Держась у маяка Грохару, они вели огонь до тех пор, пока над мятежными батареями не начали подниматься белые флаги. С началом сдачи мятежников "Финн" и "Казанец", перейдя вглубь бухты, взяли под охрану казачьи казармы и мост. Посланный на катере "Удача" кондуктор Беляев проверил состояние артиллерии на достраивавшихся "Амурце" и "Уссурийце". Как отмечено в вахтенном журнале "Финна", на этих кораблях "замки у орудий и затворы пулеметов оказались вынутыми".

Вечером пришел на рейд броненосец "Слава", но стрелять ему уже не пришлось. Ночью были слышны лишь случайные выстрелы, но на миноносцах все оставалось по-боевому: спали не раздеваясь. Утром 20 июля "Финн" и "Казанец" перешли для связи к "Цесаревичу". С ним у Грохару стояли "Богатырь" и "Трухменец". Из Кронштадта под брейд-вымпелом морского министра появился "Стерегущий". Убедившись в ликвидации мятежа, министр А.А. Бирилев в сопровождении "Казанца" отправился обратно.

"Финн" ушел в Норра-Хамн.

Утром 21 июля вошли на Гельсингфорский рейд Цесаревич", "Богатырь" и "Эмир Бухарский". На всех укреплениях вместо красных развевались уже только белые флаги. 22 июля, словно для поддержания боевого духа правительственных войск и для острастки затаившихся на кораблях скрытых бунтовщиков на внутреннем рейде Гельсингфорса появилось учебное судно "Хабаровск", конвоировавшее пришедшие с ним из Либавы подводные лодки "Пескарь" и "Лосось".

В этот день, когда 31 выстрелом и флагами расцвечивания каждый корабль отмечал тезоименитство вдовствующей императрицы Марии Федоровны, на рейде вместе с гардемаринским отрядом присутствовали также "Финн", "Эмир Бухарский", "Генерал Кондратенко" и "Сибирский Стрелок". Два крейсера вместе с "Трухменцем" представляли флот и на ревельском рейде. Сюда они вслед за гардемаринским отрядом и подлодками пришли для окончательного "приведения в чувство" команды стоявшего здесь и уже усмиренного крейсера "Память Азова". Командовать крейсером назначили командира "Финна" капитана 2 ранга Куроша, проявившего готовность применять к бунтовщикам самые крайние меры.

В этот же день 29 июля состоялся высочайший приказ великому князю Александру Михайловичу и его штабу об окончании кампании. Еще ранее оставив упраздненную должность главноуправляющего, великий князь заканчивал свою карьеру и на флоте. Планы возглавить его не состоялись. Но остались построенные им корабли и то наследие уходившей довоенной эпохи, которое они продолжали нести своим типом.

Недавно поражавший всех своей обширностью, отряд великого князя уже в июле поредел более чем наполовину. Из-за острой нехватки средств из кампании была выведена часть номерных миноносцев и еще несколько отправили на Ладожское озеро. Командование продолжавшими плавать остальными кораблями поручили капитану 1 ранга В.М. Князеву 1-му. Получив затем в 1907 г. должность начальника штаба Кронштадтского порта, он в 1908 г. стал помощником начальника ГМШ, а в 1911-1913 г. его начальником, ас 1913 г. был удобно "устроен" в должности председателя Добровольного флота. Минные крейсера оказались для него лишь проходным актом карьеры.

По завершении кампании бывший отряд великого князя, утратив своего августейшего шефа, был разделен на три части: отряд минных крейсеров, отряд эскадренных миноносцев ("именные" 350-тонные корабли) и отряд миноносцев (номерные корабли). Тем самым состоялось окончательное признание за миноносцами права формирования самостоятельных тактических соединений.

Постепенно все плавающие минные крейсера были сосредоточены в порту Императора Александра III. Попытки выдвигать корабли в этот самый удаленный, но единственный незамерзающий военный порт на Балтике принимались и раньше. Но то были или эпизодически начавшиеся одиночные зимовки или случаи экстренной достройки для скорейшего весеннезимнего отправления корабля в заграничное плавание. Теперь Либава становилась постоянным местом базирования самого активного, современного и боеспособного из имеющихся тогда соединений флота.

Похожие книги из библиотеки

Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)

Проектом “Баяна” русский флот совершал явно назревший к концу XIX в. переход от сооружения одиночных океанских рейдеров к крейсеру для тесного взаимодействия с эскадрой линейных кораблей. Это был верный шаг в правильном направлении, и можно было только радоваться удачно совершившемуся переходу флота на новый, более высокий, отвечающий требованиям времени уровень крейсеростроения. Но все оказалось не так просто и оптимистично. Среди построенных перед войной крейсеров “Баян” оказался один, и выбор его характеристик, как вскоре выяснилось, был не самым оптимальным.

Прим. OCR: Имеются текстовые фрагменты в старой орфографии.

"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Линейный корабль «Слава» был последним, пятым кораблем из самой большой серии броненосных линейных кораблей типа «Бородино», когда-либо строившихся на отечественных верфях.

«Слава» отстал с достройкой и не погиб при Цусиме, как его старшие собратья. Первые боевые залпы «Славы " были…по мятежным батареям Свеаборга. "Слава" был построен по переработанному инженером Скворцовым французскому проекту броненосца "Цесаревич". Вместе, два старых броненосца защищали Рижский залив от кайзеровского флота в 1915 и в 1917 годах. "Слава" доблестно бился и с погодками-броненосцами и с новейшими дредноутами. В годы первой мировой войны "Слава" стал самым знаменитым кораблем Балтийского флота.

В Советском Военно-морском флоте название "Слава" носили легкий крейсер (бывший "Молотов") и ракетный крейсер, переименованный в последствии в "Москву".

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

Броненосные крейсера типа “Адмирал Макаров”. 1906-1925 гг.

Данная книга является продолжением книги автора “Броненосный крейсер “Баян”” (С-Пб. 2005 г.) и посвящена однотипным кораблям “Адмирал Макаров”, “Баян” и “Паллада”.

Все три корабля участвовали в первой мировой войне, а один из них — “Паллада” погиб от торпеды подводной лодки в октябре 1914 г. В книге описываются строительство, предвоенная служба, операции первой мировой войны, в которых участвовали эти корабли.

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

Полуброненосный фрегат “Память Азова” (1885-1925)

Проект “Памяти Азова” создавался в 80-е годы XIX века, когда в русском флоте с особой творческой активностью совершался поиск оптимального типа океанского крейсера. Виновником этой активности был управляющий Морским министерством (в период с1882 по 1888 гг.) вице-адмирал Иван Алексеевич Шестаков (1820–1888). Яркая незаурядная личность (оттого, наверное, и не состоялась обещанная советскому читателю в 1946 г. публикация его мемуаров “Полвека обыкновенной жизни”), отмечает адъютант адмирала В.А. Корнилов, он и в управлении Морским министерством оставил глубокий след. Но особым непреходящим увлечением адмирала было проектирование кораблей. Вернув флот на путь европейского развития, он зорко следил за новшествами техники и постоянно искал те типы кораблей, которые, как ему казалось, более других подходили для воспроизведения в России.