Приемы наступления
Как и в случае со стратегическими оборонительными операциями, приемы, применяемые Ставкой и ее Действующими фронтами для проведения стратегических наступательных операций, в ходе войны тоже постепенно делались гораздо более зрелыми и по истечении первых 30 месяцев боевых действий стали гораздо эффективнее и смертоноснее. Наиболее важные изменения касались организации Ставкой структуры действующих фронтов для проведения тех или иных наступлений, распределения времени и последовательности ударов, а также уровня координации действий фронтов и групп фронтов.
Организация. На протяжении большей части операции «Барбаросса» требования довоенной теории, а также общая слабость Красной Армии вынуждали Ставку проводить стратегические наступательные операции силами отдельных фронтов, действующих в относительной изоляции, даже когда они атаковали на смежных направлениях — как это было во время наступлений в июле и августе в Смоленской области, под Тихвином и Ростовом в ноябре и под Москвой в декабре.
Опыт этих наступлений убедил Ставку проводить будущие стратегические наступления силами нескольких фронтов, действующих в тесном сотрудничестве, так как «во время кампаний крупномасштабные военно-политические цели были достигнуты войсками нескольких фронтов во взаимодействии с другими родами вооруженных сил».[142] Впоследствии Ставка использовала для проведения всех стратегических наступательных, операций силы нескольких фронтов, действия которых, как правило, координировались ее представителями.
Например, в ноябре и декабре 1942 года Ставка провела свои стратегические наступления под Ржевом и Сталинградом силами двух групп фронтов, действующих под общим контролем ее представителей. Она продолжала этот процесс на протяжении всей последующей зимней кампании. Однако в феврале и марте, когда войска Красной Армии устали и чрезмерно растянулись, эта координация начала ослабевать и стала менее действенной. В результате зимнее стратегическое наступление в конечном итоге захлебнулось, не достигнув всех намеченных целей.
Стратегические наступательные операции, организованные Ставкой во время летне-осенней кампании 1943 года, были еще более эффективными, чем все операции в предыдущих кампаниях. По меньшей мере частично это объяснялось тем, что Ставка теперь оперировала исключительно группами фронтов, действия которых координировались ее представителями. За немногими исключениями, в оставшиеся месяцы 1943 года и вплоть до самого конца войны Ставка применяла для проведения всех стратегических наступательных операций тесно координируемые группы фронтов.
Время и последовательность проведения операций. На протяжении всего летнего этапа проводимой немцами операции «Барбаросса» сократившаяся численность Красной Армии не позволяла Ставке проводить больше одного стратегического наступления за один раз. Позже, во время последующих стадий операции «Барбаросса», Ставка впервые смогла организовать в ноябре несколько стратегических наступлений, когда приказала своим фронтам отбить Тихвин и Ростов. Однако в данных случаях ее побудила к этому скорее стратегическая необходимость и наличие некоторых стратегических резервов, чем какой-то всеохватывающий стратегический замысел.
Еще позже, в январе-феврале 1942 года, Ставка наконец оказалась в состоянии спланировать и провести стратегические наступления одновременно на нескольких стратегических направлениях — хотя в этих случаях она тоже поступила так по необходимости и оказалась не в состоянии дать этим операциям успешное развитие, организовав последующие наступления для достижения еще более значительных стратегических целей.
Впервые за время войны Ставка смогла спланировать и провести как одновременные, так и следующие одно за другим наступления осенью 1942 года, когда составила планы ноябрьских наступлений под Ржевом и Сталинградом. В данном случае, в придачу к двум первоначальным одновременным операциям под кодовыми названиями операции «Марс» и «Уран», она также весьма подробно распланировала два последующих наступления и вчерне составила планы последующих кампаний.
Хотя операция «Марс» потерпела неудачу, успешные действия в районе Сталинграда позволили Ставке сперва спланировать и провести успешные наступления на юго-западном и южном направлениях для использования победы под Сталинградом, а позднее — провести одновременные стратегические наступления на северо-западном и западном стратегических направлениях, которые в конечном итоге охватили большую часть советско-германского фронта. Однако, вкупе с непредвиденно сильным сопротивлением немцев, неспособность Ставки скоординировать действия и пополнить ряды своих атакующих фронтов для компенсации потерь, понесенных ими в ходе этих наступлений, не позволили развить далее зимнее наступление и достичь всех намеченных целей.
Летом 1943 года, впервые за время войны, Ставка оказалась способна организовать и провести как одновременные, так и последовательные стратегические наступательные операции. Свое стратегическое наступление она начала в середине июля и начале августа 1943 года со следующих одно за другим, а в конечном итоге — одновременных стратегических наступлений силами фронтов, действующих в районе Орла и Харькова, а в начале и в конце августа расширила масштабы этих операций, проводя новые наступления силами фронтов в районах Смоленска и Донбасса. Наконец, в начале и в конце сентября Ставка приказала всем своим фронтам, действующим на участке от Смоленской области до побережья Черного моря, сперва провести одновременные операции по преследованию противника до восточной границы Белоруссии и линии Днепра, а позже-следующие друг за другом наступления с целью захвата стратегических плацдармов в Белоруссии и за Днепром.
Хотя продвижение Красной Армии на более поздних этапах данных наступлений и запнулось, вместе взятые, эти наступления очистили от немецких войск обширный регион к востоку от Белоруссии и реки Днепр и обеспечили создание жизненно важных плацдармов для дальнейших наступлений зимой 1943-1944 годов. И что еще важнее они вымостили путь для проведения Ставкой еще более сокрушительных одновременных и последовательных наступлений на протяжении всего остального периода войны.
Формы и методы. Форма стратегических наступлений Ставки, то есть манера их проведения, оставалась на протяжении первых 30 месяцев войны примечательно единообразной. Однако применяемые для проведения этих наступлений методы значительно изменились — особенно в отношении сосредоточения _ атакующих войск и использования маневра в ходе фаз прорыва и развития успеха. В целом, за некоторыми исключениями, Ставка проводила свои наступления по как можно более простой схеме, полагаясь на фронтальные атаки большого числа сосредоточенных для прорыва немецкой обороны сил и на простые маневры подвижных войск по заранее предписанным направлениям для развития наступления в этих прорывах на оперативную глубину. За исключением действий под Сталинградом в ноябре 1942 года, она избегала проведения операций по охвату или окружению, которые требовали от подвижных войск проведения сложных и скоординированных оперативных маневров на большую глубину.
Например, в ходе проводимой немцами операции «Барбаросса» Ставка не располагали ни временем, ни войсками, необходимыми для создания полноценных ударных групп, способных провести операции по прорыву обороны противника, а ее подвижные войска были слишком слабы для проведения маневра на хоть сколько-нибудь значительную глубину. Поэтому она обычно располагала свои атакующие силы в линейном построении с минимальным сосредоточением войск, используя для проведения главных атак ударные группы, сформированные йз случайно подвернувшихся под руку частей, численностью в несколько стрелковых дивизий или бригад, иногда поддержанных отдельными недоукомплектованными танковыми дивизиями, бригадами или батальонами. Наконец, Ставка использовала слабые и хрупкие кавалерийские дивизии, кавалерийские корпуса или усиленные кавалерийские группы либо для поддержки операций по прорыву обороны, либо для развития наступления в этих прорывах.[143]
Во время стратегических наступательных операций, проведенных в ноябре-декабре 1942 года и в последующей зимней кампании 1942-1943 годов, атакующие советские фронты более эффективно сосредотачивали свои войска во время прорывов и проводили более широкие операции по развитию успеха. Кроме использования в первом эшелоне атаки танковых армий, фронты проводили операции по прорыву вражеской обороны силами ударных групп, состоящих из нескольких стрелковых дивизий и бригад, усиленных танковыми бригадами поддержки пехоты, а иногда — ставя на острие удара танковые и механизированные бригады из состава танковых армий или других подвижных группировок, причем эти ударные группы сосредотачивались «а все более узких участках, отведенных для главного удара. Кроме того, командование фронтов использовало одиночные танковые, механизированные или кавалерийские корпуса (а в ряде случаев — их группы) и даже целые танковые армии как для завершения операций по прорыву обороны, так и в качестве авангарда в последующих операциях при развитии наступления.
Хотя Ставка намеренно спланировала и провела в ноябре 1942 года операции по окружению противника как под Сталинградом, так и при последующих наступлениях в декабре на Среднем Дону, реках Чир и Аксай, в ходе этих наступлений ее действующие фронты столкнулись с трудностями при координации и поддержке глубокого маневра силами нескольких танковых, механизированных и кавалерийских корпусов, развивающих наступление на нескольких отдельных направлениях. Поэтому в январе 1943 года Ставка прекратила проводить операции по окружению и вместо этого вернулась к более линейным формам атаки. В то же самое время она начала соединять свои подвижные корпуса в группы (такие, как группа Попова) для улучшения их способности проводить глубокие операции. Несмотря на эти улучшения, Ставка продолжала использовать танковые армии в авангарде главных ударов своих фронтов, а группы из подвижных корпусов — для развития наступлений фронтов. Однако потери, которые несли при этом танковые армии во время операций по прорыву обороны вкупе с общим истощением сил подвижных соединений и объединений снижали их численность и боевую силу, ограничивая глубину, на которую они могли проводить операции, а в итоге — подставляли их под разгром по частям контратакующими немецкими войсками.[144]
Несмотря на резкое увеличение численности Красной Армии и усложнение ее войсковой структуры, в которую теперь входили намного более грозные мобильные силы из пяти мощных танковых армий и многочисленных танковых, механизированных и кавалерийских корпусов, при проведении стратегического наступления летом и осенью 1943 года Ставка избегала крупномасштабных и сложны?, операций по охвату и окружению противника. Вместо этого она продолжала организовывать простые и линейные операции прорыва, а также по существу линейные, хотя и более глубокие, операции по развитию наступлений.
Самой обычной формой наступательных операций, используемой атакующими фронтами летом и осенью 1943 года, был так называемый глубокий рассекающий удар.[145] Для такой формы наступления требовалось использование стрелковых дивизий, поддержанных танковыми и саперными частями. Эти силы сосредотачивались на все более узких участках главного удара и обычно находились под управлением стрелковых корпусов. Они осуществляли прорыв тактической обороны вермахта посредством хорошо организованных и в высшей степени сложных фронтальных атак, поддерживаемых все более массированными артиллерийским огнем и ударами с воздуха. После этого фронтам и подчиненным им армиям полагалось использовать для распространения успешных тактических прорывов в оперативную глубину вражеской обороны танковые армии, отдельные танковые и механизированные корпуса либо эти же соединения, вкупе с кавалерийскими корпусами организованные в конно-механизированные группы.[146]
Хотя Ставка и требовала от командования фронтов использовать ценные танковые армии и отдельные подвижные корпуса только для развития наступления, возросшая прочность обороны вермахта чаще всего вынуждала атакующие фронты использовать передовые бригады своих танковых армий и отдельные подвижные корпуса для завершения операций прорыва. Такое преждевременное введение танковых войск в бой обычно гарантировало успешный прорыв, но при этом значительно ограничивало масштаб и успех последующих операций для развития наступления.
Такая форма наступательных действий характеризовалась неспособностью атакующих фронтов Ставки окружить летом и осенью 1943 года любые сколь-нибудь значительные силы вермахта. В ходе большинства советских наступлений этого периода вермахт, подтянув оперативные резервы, в итоге сдерживал развивающие наступления мобильные войска Красной Армии, прежде чем те прорывались на оперативную глубину.
Более того, такая форма наступления оказалась намного менее действенной во время стратегических наступлений, проводимых группами фронтов, не располагающих в качестве усиления танковыми армиями — например, во время таких операций, как Смоленское наступление Калининского и Западного фронтов в августе или наступление Калининского (1-го Прибалтийского), Западного и Центрального (Белорусского) фронтов в Белоруссии с октября по декабрь 1943 года. В этих случаях наступление развивалось отчетливо видимыми стадиями, длящимися недели и даже месяцы и приводящими к намного менее глубокому продвижению.[147]
Проводя во время стратегических наступательных операций конца лета и осени 1943 года мощные атаки группами фронтов на нескольких стратегических направлениях и на широком фронте, Ставка имела возможность подвергать и так уже слабеющую оборону вермахта максимальному давлению, добиваться нескольких прорывов одновременно и раскалывать эту оборону. А развивая многочисленные наступления по параллельным или сходящимся направлениям в оперативную глубину обороны вермахта, атакующие советские фронты изолировали отдельные обороняющиеся группы противника друг от друга и вынуждали все немецкие войска начинать стратегическое отступление от одного рубежа к другому — вплоть до рек Сож и Днепр.
Хотя это стратегическое наступление и в самом деле было как впечатляющим, так и успешным, в конечном итоге в начале октября инерция наступления Красной Армии сошла на нет. Поэтому Ставке потребовался почти месяц на сосредоточение достаточных сил для захвата на западных берегах этих рек плацдармов стратегического масштаба.
