Противотанковые ракетные комплексы (ПТРК): история создания
Производство противотанковых управляемых ракет (ПТУР) первого поколения в странах НАТО и СССР было развернуто в конце 1950-х годов. Однако при эксплуатации в войсках начали проявляться их недостатки. Главными из них оказались сложность обучения операторов приемам ручного наведения, низкая полетная скорость ракет, наличие большой «мертвой зоны» на начальном участке траектории - 300-500 м (17-25% от всей дальности стрельбы), в пределах которой вероятность попадания ПТУР была близка к нулю. Эти недостатки оказались присущи всем противотанковым комплексам первого поколения - SS-10, Entac (Франция), Cobra, Mamba (ФРГ), знаменитой «Малютке» (СССР) и др. Частично они были решены на английском комплексе Swingfire, но и там, пусть в меньшей степени, эти проблемы все же остались.
Впрочем, от имевшихся недостатков эти ракеты не стали менее грозными, и, как покажет будущее, с их помощью будет уничтожена не одна сотня танков, боевых машин и других важных целей. Тем не менее уже в период войсковых испытаний первых ПТУР военные специалисты стали понимать, что полученное противотанковое средство далеко не столь совершенно и нуждается в дальнейшем развитии. Действительно, наводчик должен был обладать воистину «железными» нервами, чтобы, находясь под обстрелом, не меняя позиции, обнаружить цель, произвести запуск ПТУР, а затем в течение всего полетного времени ракеты (10-25 секунд) успевать одновременно отслеживать не только маневры цели, но и ракеты и пытаться манипуляциями с джойстиком пульта управления вывести ее на цель.
Неудивительно, что требования к новобранцам, направлявшимся в ПТУР-команды, были одними из самых высоких в войсках.
Поднять эффективность ПТУР можно было только путем создания новых противотанковых ракетных комплексов, использующих иные методы наведения. Их у разработчиков оставалось не так уж и много — полуавтоматическое наведение и самонаведение. Реализация любого из указанных методов была значительным шагом вперед.
При стрельбе из ПТРК, применяющих метод полуавтоматического наведения, от наводчика требовалось выбрать цель, совместить с ней прицельную марку прибора наведения, произвести запуск ракеты и далее удерживать марку на цели до попадания ПТУР. Система управления по бортовому источнику излучения ракеты (трассеру, лампе) определяла координаты текущего местоположения ПТУР и корректировала ее полет так, чтобы она летела туда, куда «смотрит» центр прицельной марки. Таким образом, с наводчика снимались функции глазомерного контроля за правильностью направления полета ракеты и корректировки ее курса.
При стрельбе из ПТРК, применяющих ракеты с самонаведением, работа наводчика вообще сокращалась до минимума. Ему оставалось только выбрать цель, произвести целеуказание, получить подтверждение о захвате цели головкой самонаведения и осуществить запуск ПТУР. Далее ракета следовала к цели самостоятельно. Наводчику уже не было нужды быть привязанным к своей позиции в течение всего полета ПТУР. и сразу после запуска ракеты он мог переключиться на выполнение другой задачи. Именно отсюда и происходит название комплексов подобного типа — «выстрелил и забыл».
Совершенно очевидно, что из рассмотренных методов наведения наиболее привлекательным являлось самонаведение. Однако в начале 1960-х годов его реализация при всех несомненных плюсах вызывала большие сомнения как с позиций надежности распознавания цели, так и стоимости будущей ПТУР. На этом пути еше предстояло решить очень многие технические проблемы, требовавшие проведения масштабных исследовательских работ, причем рассчитывать на их успешное завершение в ближайшей перспективе явно не приходилось.
В то же время существовавший на тот момент уровень технического развития позволял в кратчайшие сроки разработать и организовать производство ПТУР, использующих полуавтоматический метод наведения. Благодаря этому можно было избавиться от основных недостатков ручного наведения и существенно повысить эффективность этого вида вооружения. Немаловажным было то, что установка подобных ПТУР на подвижных носителях (танках, вертолетах, катерах, бронемашинах) обеспечивала возможность ведения эффективной стрельбы с ходу.
ПТУР первого поколения к тому времени уже устанавливали на вертолетах, однако попытки их боевого применения заметного успеха не имели, и попадания носили скорее случайный характер. А вот вероятность поражения противником вертолета, осуществившего запуск ПТУР и неподвижно зависшего на 15-20 секунд на расстоянии двух-трех километров, была очень высока.
Начало работ по созданию второго поколения ПТУР приходится на 1961 — 1964 годы. Инициатива здесь принадлежала разработчикам из стран НАТО.
Полная длительность работ — от получения технического задания (ТЗ) до принятия ПТРК на вооружение и начала поставок в войска - составила от 7 до 10 лет.
При разработке новых ПТРК была проделана очень большая работа, сопровождавшаяся использованием самых последних достижений в науке и технике. В этих комплексах понятие «принципиально новое» относится практически к каждому элементу конструкции — от приборов наведения до раскрывающегося оперения ракет.
В сравнении с боевыми частями (БЧ) первого поколения БЧ лучших новых ракет при равной массе имели в 1,5-2 раза большую бронепробиваемость. Средние полетные скорости новых ПТУР увеличились по отношению к первому поколению с 80-140 м/с до 160-200 м/с. Значительно сократилось время на перевод переносных ПТРК из походного положения в боевое и, как правило, стало составлять менее минуты. Минимальная дальность эффективной стрельбы сократилась с 300-500 м до 50-75 м. Появилась возможность атаковать цели с коротких дистанций и ночью. Оператором новых ПТРК теперь мог стать практически каждый, причем на его обучение уходило максимум несколько часов. Проведенные за рубежом исследования показали, что уже через десять минут после десантирования с вертолета боевые расчеты могли поражать установленные цели с такой же эффективностью, как в условиях полигонных стрельб с неограниченным временем подготовки. Даже полетный стресс и вибрация винтокрылой машины не сказывались на работоспособности наводчика!
Это был действительно большой шаг вперед, однако часть недостатков все-таки осталась. Среди них необходимость наводчику сопровождать полет ракеты до ее попадания в цель, оставаясь при этом на виду у противника. Не самое безопасное занятие на поле боя, если учесть, что этот полет порой может длиться 20 секунд, а демаскирующие место запуска ПТУР признаки (характерная вспышка и дымовое облако) образуются как раз там, где находится наводчик ПТРК или боевая машина. При этом не будем забывать, что в любой армии мира противотанковые средства противника относят к наиболее приоритетным целям. Понятно, что в случае обнаружения места старта ракеты противником шансы расчета на выживание становятся мизерными.
Лидерами в разработке ПТРК второго поколения стали США. Начиная с 1962 года они очень активно занялись решением этой задачи и в итоге первыми приняли на вооружение новые противотанковые ракетные комплексы. Сначала в 1970 году - носимо-возимый TOW (головной разработчик фирма Hughes Aircraft), затем в 1972 году переносной Dragon (разработчик фирма McDonnell Douglas). Это были первые управляемые ракеты, самостоятельно разработанные в США для сухопутных войск.
Разработка ракет в СССР и Европе началась чуть позже, примерно в 1963-1964 годах. Поступают на вооружение ПТРК второго поколения в Европе в начале 1970-х годов. Во Франции и Германии это возимый ПТРК НОТ, принятый на вооружение бундесвера в 1974 году, и переносной MILAN, начало поставок которого в войска Франции и ФРГ приходится соответственно на 1972 и 1974 годы. Обе ПТУР разработаны франко-германским концерном Euromissile. Создание концерна уже само по себе явилось большим достижением, поскольку позволило объединить научный и технический потенциал двух стран и решить многие проблемы со сбытом нового оружия.
Первые отечественные ПТРК второго поколения начинают поступать в войска в 1970, 1974 и 1978 годах. Это переносной ПТРК -9K111«Фагот»: носимо-возимый — 9К113 «Конкурс» и переносной - 9К115 «Метис». Разработчик всех конструкций — Тульское Конструкторское бюро приборостроения.
Что же отличало в то время как сами ПТРК, так и процессы их разработки и внедрения?
Концептуально и в НАТО, и в СССР все сходились к тому, что в пехотной части должно быть как минимум два типа комплекса. Переносной с дальностью действия 1.000— 2.000 м для использования в составе отделения или взвода с обслуживанием расчетом из одного или двух человек и носимо-возимый или просто возимый тяжелый ПТРК с дальностью действия до 4.000 м ротного или батальонного звена. Максимальная масса переносимого элемента (всего ПТРК, боеприпаса или пусковой установки с прибором наведения) не должна превышать 28 кг.
Логика построения конструкции будущих ПТРК была также у всех примерно одинаковой.
Чтобы система управления ракетой могла работать, ПТУР сразу после старта должна была попасть в поле зрения прибора наведения (ПН). Точнее, не сама ПТУР, а источник бортового излучения ракеты (трассер, лампа-фара и т.д.). Это означало, что ПН должен быть всегда четко сориентирован относительно направления запуска ракеты, т.е. быть жестко связанным с пусковой установкой.
Очевидно, что в этом случае уменьшение массо-габаритных характеристик ПТРК достигалось, если прибор наведения, наводчик и ПТУР располагались как можно более компактно. Как следствие, чтобы не вызвать повреждения ПН и наводчика продуктами сгорания порохового заряда стартующей ПТУР, напрашивалось решение запускать ракету из транспортно-пускового контейнера (ТПК).
Требования к ТПК были также понятны: он должен был быть легким, прочным, не иметь остаточных деформаций при небольших ударах и являться герметичным, чтобы обеспечивать долговременное хранение ПТУР в широком диапазоне температур. Наиболее оптимальным материалом для этого могли быть композиты, а точнее одна их разновидность — стеклопластики.
Для передачи команд управления лучше всего подходила отработанная на первом поколении ракет проводная линия связи. Это в свою очередь означало, что запуск ПТУР из ТПК по существу мог быть обеспечен только двумя способами: при помощи стартовой двигательной установки (СДУ), расположенной на ракете, или вышибной двигательной установкой (ВДУ), находящейся в пусковом контейнере.
СДУ представляет собой обычный пороховой реактивный двигатель. Тем не менее, несмотря на кажущуюся простоту идеи, решить задачу разгона ПТУР при помощи СДУ оказалось очень сложно. Причина главным образом была связана с зависимостью скорости горения пороха от его начальной температуры. Время горения заряда, а следовательно, и длина участка разгона сильно изменяются в зависимости от температуры окружающей среды, и поэтому существует риск выхлопа продуктов сгорания заряда СДУ в лицо наводчика. Чтобы не допустить подобного явления и ускорить процесс горения пороха, приходится поднимать давление в камере сгорания двигателя, а это в свою очередь приводит к увеличению массы СДУ и стартовых перегрузок.
Использование ВДУ позволяет избавиться от недостатков предыдущего варианта, но тоже имеет свои проблемы. ВДУ устанавливается внутри ТПК и не связана с ракетой. Принцип работы ВДУ несложен. При сгорании расположенного внутри нее порохового заряда образуются газы, которые через отверстия в корпусе попадают вовнутрь пускового контейнера и создают давление в заснарядном пространстве. С помощью этого давления ПТУР выбрасывается из контейнера. Основная проблема заключается в том, как компенсировать возникающую при этом неуравновешенность системы, или, проше говоря, импульс отдачи.
Такой в разных странах (независимо друг от друга) виделась логика построения будущих ПТРК. Практическая реализация концепции у всех происходила по-разному.
Для получения объективной картины при оценке некоторых особенностей первых ПТУР второго поколения не будем увязывать конструкторско-технологические характеристики созданных ПТРК с объемами их продаж. Поскольку умение делать и умение продавать — это два часто не взаимосвязанных вида деятельности, каждый из которых требует проявления таланта.
При таком подходе один из самых известных противотанковых ракетных комплексов TOW с конструкторской точки зрения окажется весьма слабой разработкой. Конечно, если, как это делалось в США, TOW рассматривать как прямую замену американского 106-мм безоткатного орудия М40, то получится, что он превзошел его по всем основным параметрам и, конечно, просто не мог быть не принят на вооружение.
Однако, если оценивать характеристики и исполнение ПТРК в сравнении с другими наиболее распространенными комплексами, картина будет совсем иной. Например, выяснится, что среди всех его аналогов он рассчитан на боевое использование при морозе максимум -32°С. Для сравнения, в СССР все ПТРК рассчитаны на боевое применение до -50°С, в ФРГ и Франции до -40°С.
Старт ракеты производится с использованием СДУ. Казалось бы, такая относительно небольшая отрицательная температура боевого применения должна была снять все проблемы с разработкой СДУ. Тем не менее даже при таких льготных условиях американским специалистам не удалось создать конструкцию СДУ с пороховым зарядом, который гарантированно сгорал бы в пределах ТПК. Эта принципиальная неудача повлекла за собой появление целого ряда дополнительных устройств: тяжелой пусковой трубы, защищающей аппаратуру и наводчика от выхлопа продуктов сгорания порохового заряда, ее крепежа к пусковой установке, устройств отсечки проводов управления. срабатывающих после истечения времени полета ПТУР и немало попортивших нервов при испытаниях и т.д.
В итоге получился самый крупногабаритный ПТРК. Его масса составляет около ста килограммов. TOW почти в два раза тяжелее его тульского аналога ПТРК 9К113 «Конкурс», притом что дальность стрельбы из последнего на 250 м больше, а боевой расчет при работе в переносном варианте вполовину меньше (2 человека). Крупный силуэт наземного варианта ПТРК TOW делает его отличной мишенью для противника. Боевая часть ракеты, содержащая взрывчатого вещества почти на килограмм больше, чем в БЧ ПТУР MILAN, имеет равную с ними бронепробиваемость. Время полета ПТУР на максимальную дистанцию почти на четверть больше, чем у ее аналога - ПТУР НОТ.
Ни по полученным в итоге массо-габаритным характеристикам аппаратурного отсека и рулевого привода, ни по эффективности использования занимаемого объема эта ПТУР не может являться примером.
В конструкции оболочки ТПК TOW используется четыре вида композиционных материалов, и он представляет самую сложную конструкцию пускового контейнера. Причем едва ли обоснованную как с конструкторской, так и с технологической точки зрения.
При анализе ПТУР TOW различного года выпуска видно стремление разработчиков искусственно увеличить стоимость первых боеприпасов за счет использования дорогостоящих материалов. Возможной причиной может быть желание в будущем получить больший выигрыш по прибыли путем замены дорогих материалов на обычные.
Иначе трудно объяснить, почему направляющие башмачки первых ПТУР изготовлены из фторопласта стоимостью 20-30$/кг. который затем был заменен на полиэтилен стоимостью 1-2$/кг, или корпус воспламенителя разгонного двигателя, первоначально изготовленный из нержавеющий стали, затем стал заменяться на обычную ржавеющую и т.д. В этой связи, кстати, меня мало удивили сообщения о случаях разрыва СДУ в момент старта, поскольку еще ранее при демонтаже некоторых из них нами были обнаружены следы сильной коррозии на внутренней поверхности корпусов двигателей.
Есть ли что-то в ПТУР TOW, на что стоит обратить внимание? Несомненно. Например, компактный бортовой источник излучения. За счет модулированного сигнала он обеспечивает ПТРК один из лучших уровней помехозащищенности. Также представляет интерес оригинальная малоотходная технология изготовления крыльев и рулей, конструкция и исполнение обоих двигателей ПТУР, корпуса крыльевого отсека (метод обратной штамповки). Сборка ПТУР интересна тем, что не предусматривала демонтаж и велась с использованием безударных заклепок, винтов-саморезов. Отсеки ПТУР соединялись между собой при помощи закатки краев одного отсека в проточки следующего. Для электросоединения бортовой аппаратуры использовался гибкий многожильный плоский кабель и т.д.
Недостатки ПТРК мало сказались на объемах его продаж. Организация производства и сбыта продукции военного назначения — это та область, где тягаться с американскими деловыми людьми очень трудно. Чего стоит только сделка «Иран—контрас»! Надо было суметь продать в середине 1980-х годов с оружейных складов Израиля тысячи ПТУР Ирану, уже ставшему на антиамериканский и антиизраильский путь, и при этом заработать очень неплохие деньги, которые затем использовать для очень сомнительных операций.
ПТРК TOW до сих пор является одним из самых дешевых по стоимости и это при том, что рабочие американских ракетных компаний всегда получали весьма неплохую зарплату. Профессионально поставленный маркетинг, использование государственных рычагов не только вывели тяжелый ПТРК в разряд самых продаваемых в мире (к 1990 году было продано более 500.000 ПТУР), но и обеспечили его производство в течение более чем 35 лет. Для сравнения, ПТУР НОТ — комплекс такого же класса, только гораздо лучший, был продан в количествах всего 85.000 шт. Ближайшим к TOW по масштабам выпуска оказался ПТУР MILAN, который был произведен в количестве 350.000 шт. При этом не будем забывать, что MILAN- это ПТУР средней дальности (75-2.000 м).
Вторым американским комплексом, на который следует обратить внимание, является ПТРК Dragon. В мире военных этот ПТУР считается неудачным и, конечно, не без основания. Низкая полетная скорость ракеты, сильное демаскирующее действие старта, крупный силуэт наводчика, открыто сидящего на земле и ведущего стрельбу на короткую дистанцию, переменный по направлению импульс отдачи, который вызывает необходимость более тщательного обучения наводчика, проблемы с модернизацией ПТРК - все это так. Именно поэтому этих ПТУР было произведено по американским меркам довольно немного - 90.000 шт.
В то же время используемые в конструкции ПТРК конструкторско-технологические решения и сегодня не могут не поражать своей оригинальностью. Это первая и единственная выпущенная ПТУР, в которой скорость полета ракеты и корректировка ее курса обеспечиваются шестьюдесятью импульсными двигателями, срабатывающими попарно примерно через каждые 0,3 секунды.
ПТУР очень технологична в производстве. Более 90% деталей ракеты изготавливаются штамповкой на высокопроизводительном прессовом оборудовании. Основной материал конструкции — легкообрабатываемые алюминиевые сплавы.
По используемым технологическим решениям видно, что этот ПТРК собирались выпускать в очень больших количествах. В свое время в печати называлась цифра 1.000.000 штук. Именно поэтому практически все процессы производства деталей и сборки узлов ПТУР были механизированы или автоматизированы с применением самого современного оборудования.
Для изготовления ТПК использовалось специальное плетильное оборудование: 158 стекложгутиков, пропитанных эпоксидным связующим, переплетаясь между собой по заданной программе, формировали сложный профиль ТПК с заложенными в него элементами крепежа.
Процессы установки радиодеталей на платы аппаратурного отсека и их пайки осуществлялись в автоматическом режиме. Вся разводка выполнялась с использованием фигурного плоского кабеля с медными шинами переменной ширины.
Корпуса импульсных двигателей ракеты изготавливались штамповкой на прессах-автоматах. Их крепеж к панелям корпуса ПТУР осуществлялся при помощи напрессовки на сопло двигателя алюминиевого колпачка, одновременно играющего роль форсажной мембраны.
Конструкция ВДУ является самой простой среди всех ПТУР, использующих данную схему запуска. Стальной корпус изготовлен раскаткой. Дно — штамповкой. Выход газов в ТПК происходит через обыкновенные отверстия, просверленные в передней части корпуса ВДУ, и никаких специально сделанных сопловых вкладышей, как на «Фаготе» или «Конкурсе». Крепеж ВДУ к ТПК осуществлялся при помощи силовых заклепок. Применение такой упрошенной конструкции стало возможным благодаря особой форме хвостовой части ТПК. Это своего рода камера, в которой поступающие из ВДУ пороховые газы разделяются на два потока: один создает давление в заснарядном пространстве и выбрасывает ракету, другой компенсирует импульс отдачи.
Очень просто выполнен бортовой источник излучения. Он представляет фигурный пластмассовый рефлектор с позолоченными отражающими поверхностями, в которых установлены четыре обычные лампочки, перед которыми при помощи электромоторчика вращается решетчатый диск, чем и обеспечивается модуляция сигнала. Снаружи эта сборка прикрыта толстым темно-вишневым пластмассовым светофильтром, изготовленным из литьевой пластмассы.
При этом самое интересное состоит в том, что хвост ракеты открыт.
Пороховые газы ВДУ (от действия которых на ПТУР «Фагот» и «Конкурс» защищаются очень сложными устройствами, закрывающими отражатель, а в ПТУР MILAN поршнем, наличие которого сильно усложнило конструкцию боеприпаса) здесь напрямую воздействуют на катушку проводной линии связи и пластмассовый светофильтр, и тем не менее все работает нормально. Показатели технической надежности ПТУР вполне удовлетворительны и по разным данным составляют от 91 до 93%.
У европейских союзников США был свой взгляд на решение задачи. Здесь очень основательно подошли к проектированию буквально каждого узла. В конструкциях тяжелой ПТУР НОТ и переносной ПТУР MILAN, выпушенных концерном Euromissile, присутствует общий конструкторско-технологический подход, хотя есть и некоторые отличия.
На ракетах установлены самые лучшие БЧ по показателям бронепробиваемости. Ни у нас, ни в США с ними не могла сравниться ни одна БЧ ракет равного класса.
При оценке этих ПТУР создается впечатление, будто для разработчиков вообще не существовало ограничений на применяемые материалы и технологии. Основные конструктивные материалы, использовавшиеся при производстве ПТУР, — это алюминиевые сплавы, литьевые пластмассы и композиты (стеклопластики). Такого разнообразия пластмасс нет ни на одной ПТУР. Интересных решений много, вот лишь некоторые из них.
Технология вакуумной заливки взрывчатого вещества и почти идеальная соосность детонатора и кумулятивной воронки. Центробежным литьем из алюминиевого сплава изготовлен корпус разгонно-маршевой двигательной установки и аппаратурного отсека. Переднее дно двигателя является одновременно и предохранительно-исполнительным механизмом боевой части (проще говоря, взрывателем). На ПТУР установлены самые легкие гироскопы (более чем в два раза легче, чем на других ПТУР). Обе ракеты управляются при помощи небольшой рулевой машинки, представляющей маленький молибденовый ножичек, отклоняющий на выходе из сопла реактивную струю и приводимый в движение небольшими электромагнитами. Такой газодинамический руль позволяет ПТРК НОТ стартовать с небольшой скоростью — 20 м/с и быть при этом управляемым. Низкая начальная скорость НОТ сняла проблему с отработкой стартового двигателя.
Обе ракеты в полете вращаются, что позволяет значительно упростить систему управления и получить неплохую экономию по массе. Впрочем, из всех рассматриваемых ракет стабилизирована по крену (т.е. не вращается) только ПТУР TOW. Начальная подкрутка ракет производится еше в момент старта в контейнере. На ПТУР НОТ - за счет использования спиральных направляющих, отформованных при намотке ТПК, и по которым скользят приливы крыльев, на ПТУР MILAN- передачей вращения через поршень, проворачивающийся в момент начала движения.
Представляет интерес выбранная схема запуска ПТУР MILAN. Здесь также используется ВДУ. Конструктивное исполнение схемы предопределило наличие поршня, который предназначен для защиты хвостовой части ракеты от воздействия пороховых газов ВДУ.
Было очевидно, что, для того чтобы избежать обрыва проводной линии связи после выхода ракеты из ТПК, поршень должен остаться в контейнере. Вопрос заключался в том, как его затормозить и избежать передачи энергии удара на пусковую установку. Для решения этой проблемы сделали так, чтобы в момент выстрела происходило разъединение ТПК с пусковой установкой. Давление газов внутри пускового контейнера действует на ВДУ и отбрасывает ТПК назад. Следующий за этим удар поршня в носовую часть контейнера в этом случае играет положительную роль, поскольку приводит к торможению скорости его отката. Трудно сказать, насколько такая схема является оптимальной, но то, что ее исполнение было выполнено на высоком конструкторско-технологическом уровне, несомненно.
Поршень изготовлен из литьевой пластмассы и имеет оригинальную плетеную армировку стекложгутами. Это позволяет ему выдержать не только давление газов ВДУ, но и удар в носовую часть ТПК, скорость которого составляет 125 м/с и во время которого алюминиевое колье-демпфер в результате деформации приобретает форму бублика.
Конструкция ВДУ этой ракеты отличается от всех известных. Технологию ее изготовления скорее следует рассматривать как своего рода вызов общепринятым нормам. Корпус ВДУ имеет форму кокона и изготовлен из стеклопластика по технологии намотки. Но самое необычное в этом то, что намотка производится на пластмассовую оболочку, внутри которой находится пороховой заряд. Такой техпроцесс сразу переводит технологию производства ВДУ в разряд пожаровзрывоопасных. Что лежало в основе принятого решения, в данном случае непонятно.
В соревновании с Западом отечественным разработчикам пришлось одновременно и трудно и легко. Трудно — из-за отсталости технологической базы. Этим всегда принципиально отличалось положение западных и отечественных инженеров. Если у них разработчик практически не был стеснен в выборе ни материалов, ни техпроцессов (лишь бы они были или их можно было произвести), то в СССР перед ним вопрос чаще ставился так — делай из того, что имеется в наличии, и на том, что есть в твоем министерстве. Причем делай так, чтобы было не хуже, чем на Западе.
Такой подход заметно тормозил развитие производственной базы. Зачастую новые разработки материалов или оборудования осуществлялись только тогда, когда без них уже просто нельзя было обойтись. Отсутствие современных композиционных материалов и станков для их обработки, технологий монтажа и пайки радиодеталей, ограниченный выбор крепежных элементов — все это накладывало ограничения на творческие возможности конструкторов и технологов. Сумрак механических и инструментальных цехов времен царской постройки, скученность и изношенность оборудования, замасленные полы и грязная спецодежда рабочих — в 1970-е годы это было обычным явлением для предприятий, занятых в оборон-проме выпуском малогабаритных управляемых ракет. Справедливости ради следует отметить, что такая характеристика никогда не касалась сборочных участков, где всегда максимально соблюдались требования к культуре производства.
Отечественные ПТУР 9М111 «Фагот» и 9М113 «Конкурс» — это две унифицированные конструкции, или, как любят говорить в таких случаях на Западе, «Конкурс» — это тот же «Фагот», только накачанный стероидами. По исполнению и конструктивному совершенству отдельных узлов обе конструкции ничем особым не выделяются. Старт обеих ракет производится с использованием ВДУ. Это довольно сложная конструкция, но она и не могла быть иной при выбранной схеме уравновешивания. Пороховые газы в данном случае истекают как через передние сопловые отверстия для создания давления внутри контейнера и выброса ракеты, так и через хвостовой сопловой блок для частичного уравновешивания отдачи. В итоге импульс отдачи компенсируется как реактивной силой, возникающей от потока пороховых газов, выходящих через просвет между корпусом ВДУ, так и от потока газов из расположенного в хвостовой части ВДУ соплового блока. Такая схема требует очень тщательной отработки заряда ВДУ и довольно жестких допусков на размеры деталей ВДУ и ТПК.
Принципиальным отличием этих ПТУР от других является использование аэродинамической схемы «утка» (аэродинамические рули располагаются в головной части ракеты). Позже на «Метисе» (9М115) и других ПТУР тульским разработчикам оригинальными решениями удастся довести рулевые машинки этого типа до совершенства, сделав их очень компактными, необычайно легкими и простыми, однако на «Фаготе» и «Конкурсе» их массогабаритные характеристики оставляли желать лучшего.
Самым непонятным является то, что во всех трех отечественных ПТУР оказались наиболее слабыми боевые части. Бронепробиваемость кумулятивной боевой части того времени оценивается по ее диаметру и составляет у лучших 5-7 калибров. Калибр боевых частей каждой отечественной ПТУР был меньше своего зарубежного аналога примерно на 20-30%, а масса на 30-35% (2,5-килограммовую боевую часть нашего «Конкурса» даже не стоит сравнивать с 6,5-килограммовой боевой частью ПТУР НОТ). Масса взрывчатого вещества боевой части «Фагота» в два раза меньше, чем в БЧ американской ПТУР Dragon. Это тем более удивительно, что в момент начала разработки ПТРК в СССР уже начинали выпускаться танки, имевшие броневую зашиту, которую не могла пробить ни одна из этих ракет. Рассчитывать на то, что боевая техника потенциального противника будет долго отставать с качеством бронезащиты, было как-то странно. И действительно, к моменту массового выпуска всех трех ПТРК на Западе появились танки, оснашенные современной бронезащитой.
Неудачность конструкторских решений деталей и узлов видна и в том, что калибр боевых частей «Фагота» и «Конкурса» оказался на 35-40% меньше наибольшего диаметра корпуса ракет. В идеале калибр БЧ должен являться у ракеты максимальным, и это понятно, ибо именно она является самым главным элементом ПТУР, под который создается все остальное. Достичь этого не просто, тем не менее к этому всегда стремятся. Прежде всего потому, что в ином случае двигатель ракеты работает на то, чтобы преодолеть лобовое сопротивление воздуха, создаваемое «не основной» частью конструкции. На ПТУР «Фагот» площадь поперечного сечения хвостового отсека с проводной линией связи и лампой-фарой оказалась в 1,9 раза больше площади поперечного сечения боевой части.
Что же является наиболее удачным на отечественных ПТУР этой серии? Это разгонно-маршевые двигатели. По своим относительным весовым характеристикам они превосходят все зарубежные аналоги и при этом изготавливаются с использованием производительных технологий штамповки, раскатки и сварки.
При обсуждении отечественных противотанковых управляемых ракет нельзя не упомянуть о ПТУР 9М115 «Метис». Она занимает особое место. Несмотря на слабую боевую часть, эта ракета поражает оригинальностью конструкторско-технологических решений. Среди всех известных ПТУР трудоемкость ее изготовления является наименьшей. В немалой степени этому способствовало отсутствие на ней гироскопа — всегда одного из самых дорогих и сложных узлов на ракетах этого поколения. Информация об угловом положении ракеты, поступающая в других ПТУР в систему управления благодаря наличию гироскопа, здесь передается через излучение трассера, вынесенного на консоль оперения вращающейся ракеты и который видит прибор наведения.
Ракета выполнена по любимой тульской схеме «утка», но в отличие от «Фагота» и «Конкурса» ее рулевая машинка компактна, проста и имеет небольшую массу. Для перекладки рулей здесь используется энергия потока набегающего воздуха.
Интересно, что даже с организационной точки зрения процессы разработки и производства противотанковых ракет у нас, в Европе и США во многом принципиально отличались.
На Западе оформление технического задания (ТЗ) на разработку нового оружия было крайне бюрократизированно. Эта процедура могла тянуться годами.
В США, после того как наконец выпускалось ТЗ, оно направлялось на рассмотрение в известные фирмы отрасли, число которых могло доходить до нескольких десятков. Фирмы проводили проработку ТЗ, при этом некоторые из них практически сразу отказывались от участия в дальнейшей конкурентной борьбе. Заказчик рассматривал итоги работ первого этапа, отбирал 2-3 наиболее перспективных варианта, выделял деньги на финансирование их дальнейшей разработки и назначал дату будущих сравнительных испытаний. До этой стадии все работы обычно велись фирмами за свой счет. После выявления победителя он становился основным подрядчиком, а его бывшие конкуренты — субподрядчиками. Работу обычно доводили совместными усилиями. ПТРК принимался на вооружение, и заключался контракт на его производство и поставку. И главное — основные элементы конструкции ПТРК выпускались на собственной производственной базе фирмы-подрядчика.
Отличие европейского подхода от американского заключалось в том, что там не было столь жесткой внутренней конкуренции при разработке ПТУР. Европейские страны обладали гораздо меньшим промышленным потенциалом в сравнении с США и потому не могли себе позволить такой роскоши, как внутренняя конкуренция. Чтобы сократить затраты и противостоять своему большому союзнику на рынке вооружений, они пошли на объединение усилий своих уже хорошо себя зарекомендовавших фирм. Созданный таким образом в 1963 году франко-германский концерн Euromissileна базе двух фирм NordAviation(Франция) и МВБ (ФРГ) неплохо справился с поставленной задачей и наладил выпуск эффективных ПТРК, причем опять же на собственной производственной базе.
В СССР решения о начале разработки давались не просто, но все же быстрее. Также, как и в США, на начальном этапе разработка перспективного вооружения поручалась нескольким КБ. Принципиальным отличием от западных схем было то, что эти КБ имели производственную базу, рассчитанную на изготовление только мелких серий опытных образцов ПТУР. Победителю конкурсных испытаний под производство нового изделия выделялся завод, иногда расположенный за сотни километров от КБ-разработчика и имевший свой собственный станочный парк. Начиналась работа по передаче документации, дооснащению завода новым оборудованием и доработке конструкции изделия и технологии его изготовления с учетом особенностей местного производства. А поскольку у каждого из исполнителей был свой взгляд на внедрение и свое собственное руководство, то этот процесс, как правило, сопровождался многочисленными проблемами, связанными с согласованием технической документации, отработкой технологии изготовления деталей и т.д.
Главный плюс для отечественных разработчиков заключался в том, что они были избавлены от проблем завоевания рынков сбыта — основной головной боли за рубежом. Конкуренция в СССР была чисто внутренней между двумя, максимум тремя КБ. Далее, после освоения производства, изделие победителя без проблем поступало на вооружение СССР, стран восточного блока, а также иных государств, не приемлющих политику Запада.
Организация вооружения частей противотанковыми ракетными комплексами за рубежом и в СССР также значительно отличалась. На вооружении конкретной дивизии североатлантического блока могло находиться только два типа ПТРК. В США и некоторых других странах это были переносной Dragon с дальностью действия до 1.000 м и тяжелый носимо-возимый TOW с дальностью действия 3.000 м, позднее увеличенной до 3.750 м.
В частях ФРГ и Франции на вооружении стояли переносной ПТРК МILAN с дальностью действия до 2.000 м и возимый НОТ с дальностью действия 4.000 м.
К началу 1980-х годов в СССР на вооружении оказалось сразу три ПТРК. Два переносных — 9К115 «Метис» и 9К111 «Фагот» с дальностью действия соответственно 1.000 и 2.000 м и один носимо-возимый 9К113 «Конкурс» с дальностью действия 4.000 м.
При этом если тяжелые ПТРК с дальностью действия до 3.000 — 4.000 м за рубежом стали вооружением не только наземных носителей, но и противотанковых вертолетов, то в СССР вертолетные ПТУР не имели ничего обшего с наземными и представляли самостоятельные разработки, которых также было несколько типов. Таким образом, там, где на Западе обходились двумя типами ПТРК второго поколения, в СССР их оказывалось как минимум четыре.
Вполне очевидно, что при таком подходе трудозатраты и расход материальных ресурсов на организацию аналогичной противотанковой обороны с использованием ПТРК в СССР оказывались выше зарубежных.
Первое боевое применение ПТУР второго поколения приходится на начало 1970-х годов. Еще не успело набрать обороты их производство, как они попали на поле боя. Лидерами здесь стали американцы. Это произошло в период, когда вьетнамская война уже вошла для США в самую тяжелую фазу. Весной 1972 года началось очередное наступление вьетнамской народной освободительной армии (НОА), сопровождавшееся широким применением бронетанковой техники. Для армии США и компании Hughes это был отличный шанс для оценки эффективности ПТУР TOW в реальных боевых действиях. 14 апреля 1972 года департамент армии отдает распоряжение о направлении двух боевых вертолетов, оснашенных ПТРК TOW, во Вьетнам. С присушей американцам энергичностью они оперативно сформировали из опытных специалистов ПТУР-команду и направили ее во Вьетнам вместе с несколькими тысячами новых ПТУР.
Буквально с ходу была организована подготовка боевых расчетов из личного состава действующей американской армии и их южно-вьетнамских сателлитов. Дополнительно во Вьетнам были доставлены сотни джипов, приспособленных для стрельбы ПТУР TOW, и наземных пусковых установок. Не прошло и месяца, как армия США уже располагала десятками подготовленных наводчиков.
Первый удар был нанесен с вертолета UH-1 «Ирокез» утром второго мая 1972 года. Пущенная ракета подбила танк М-47 американского производства, который вьетнамцы использовали в качестве трофея. Затем такая же участь постигла и другую технику — американские М-47, советские Т-54, автомобили, орудийные и пулеметные установки. Можно представить ошеломление вьетнамцев, которые впервые испытали на себе действие нового вида оружия. В течение мая и июня только с вертолетов было произведено 94 запуска ПТУР TOWИз них 81 ракета поразила свои цели, среди которых были 24 танка, 9 тягачей, 4 БТР, 3 дота, 2 склада боеприпасов, 2 пулеметные точки, 2 артиллерийских расчета, мост и пусковая ракетная установка. Конечно, эти задачи могли быть решены и с помощью танков, артиллерии и самолетов, но теперь уже никому не надо было доказывать, что такой подход обошелся бы гораздо дороже.
За прошедшее время многое изменилось на рынке вооружений. Прошли модернизацию прежние разработки, появились новые ПТУР. Процессы разработки и внедрения подобного типа оружия, его дальнейшая модернизация являются очень динамичными. Новейшие отечественные ПТУР теперь уже мало в чем уступают зарубежным, а по многим характеристикам их превосходят.
Сегодня нашим разработчикам приходится трудиться в гораздо более сложных условиях, чем три-четыре десятилетия назад, и тем не менее они являются лидерами по оригинальности многих конструкторских решений, а если судить по реакции США, то постепенно достигаются успехи и в области продаж.
(Олег АГАФОНОВ, журнал «Солдат удачи», 9-10/2006)
Во время войны в Персидском заливе 1990-1991 гг., известной как операция "Буря в пустыне", группировка союзников в среднем ежедневно потребляла: 57 млн. л пресной воды, 95 тонн льда, 687 тыс. л бензина, 456 тыс. л дизтоплива, 198 тыс. л авиационного керосина. Количество вывозимых отходов составляло 145 тонн в день. Все это потребовало беспрецедентных усилий от 22-го командования армии США, занимавшегося тыловым снабжением группировки многонациональных сил.
Понравился материал? Поделитесь с друзьями!