Высочайший манифест о милосердном прощении жителей прежде бывших Польских, ныне же Российских областей
«Божиею Милостию!
Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно:
В настоящую ныне с французами войну главная часть жителей в прежде бывших Польских, ныне же Российских областях и округах, пребыли Нам верны; почему и разделяют со всеми Нашими верноподданными Нашу признательность и благоволение. Но другие различными образами навлекли на себя праведный Наш гнев: одни по вступлении неприятеля в пределы Нашей Империи, устрашась насилия и принуждения или мечтая спасти имущества свои от разорения и грабительства, вступали в налагаемые от него звания и должности. Другие, которых число меньше, но преступления несравненно больше, пристали еще прежде нашествия на их земли к стране чуждого для них пришельца и, подъемля вместе с ним оружие против Нас, восхотели лучше быть постыдными его рабами, нежели Нашими верноподданными. Сих последних долженствовал бы наказать меч Правосудия; но, видя излившийся на них гнев Божий, поразивший их вместе с теми, которых владычеству они вероломно покорились, и, уступая вопиющему в Нас гласу милосердия и жалости, объявляем Наше Всемилостивейшее общее и частное прощение, предав все прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию, и запрещая впредь чинить какое-либо по делам сим притязание или изыскание, в полной уверенности, что сии отпавшие от Нас почувствуют кротость сих с ними поступков, и чрез два месяца от сего числа возвратятся в свои области. Когда же и после сего останется кто из них в службе Наших неприятелей, не желая воспользоваться сею Нашею милостию и продолжая и после прощения пребывать в том же преступлении, таковых, яко совершенных отступников, Россия не примет уже в свои недра, и все имущества их будут конфискованы. Пленные, взятые с оружием в руках, хотя не изъемлются из сего всеобщего прощения, но без нарушения справедливости не можем Мы последовать движениям Нашего сердца, поколе плен их разрешится окончанием настоящей войны. Впрочем и они в свое время вступят в право сего Нашего всем и каждому прощения. Тако да участвует всяк во всеобщей радости о совершенном истреблении и разрушении сил всенародных врагов и да приносит с неугнетенным сердцем чистейшее Всевышнему благодарение! Между тем надеемся, что сие Наше чадолюбивое и по единому подвигу милосердия соделанное прощение приведет в чистосердечное раскаяние виновных и всем вообще областей сих жителям докажет, что они, яко народ издревле единоязычный и единоплеменный с россиянами, нигде и никогда не могут быть толико счастливы и безопасны, как в совершенном во едино тело слиянии с могущественною и великодушною Россиею.
На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою так:
Александр
Вильна. Декабря 12, 1812 года»
