ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТРЕНИНГ
«Вот еще, — промычит иной излишне самоуверенный читатель, — хватит с меня и обычных тренировок; а тут какой-то психологический тренинг придумали. Да если дело дойдет до драки, я и без психологии справлюсь. В гневе я страшен».
Приходится констатировать, что подобная самонадеянность весьма широко распространена в нашей стране, и присуща она не только единоборцам, но и мужчинам, далеким от боевых искусств. Объясняется такое воззрение не только свойственной нам беспечностью, но и ощущением удесятерения сил, которое возникает у многих мужчин, когда они впадают в состояние гнева.
«Если доведут, я «распсихуюсь», — уверяет иной представитель сильного пола, — тогда никому не поздоровится.
Смету со своего пути все». Такое представление о собственных возможностях, мягко говоря, неверно.
Во-первых, «увеличение» сил при впадении в бешенство чаще всего преувеличено. Никакого объективного прилива мощи не происходит, а объясняется это «могущество» простым притоком крови к голове.
Во-вторых, мало просто впасть в ярость, надо, чтобы эта ярость нашла свой выход. Даже простой тычок пальцем в глаз требует определенного умения; что же тогда говорить о применении в состоянии крайнего возбуждения каких-то более изощренных приемов.
Максимум на что хватит ума у разгневанного мужчины, не имеющего опыта боя — это просто сжать в объятиях своего обидчика (именно так чаще всего и находит применение «увеличение» сил), став совершенно беззащитным по отношению к нападению со стороны других участников драки. Никаких гарантий победы гнев, не подкрепленный техническими навыками, принести не может. В то же время и владение техникой драки само по себе не дает преимуществ, если в состоянии бешенства боец теряет способность проявить изученные навыки.
В русской литературе был уже такой герой, который уверял окружающих, что «чувствует в себе силы необыкновенные», и всем жаловался, что не может найти им применение.
Истина состоит в том, что говорить о наличии сил можно только в том случае, если их существование подтверждено практикой, если их действительно удалось приложить к какой-нибудь области человеческой деятельности. В противном случае, эти «необыкновенные силы» являются не более чем плодом воображения.
Поэтому только сочетание психологического тренинга, «удесятеряющего» силы за счет вхождения в состояние ярости, с практическим использованием отработанных технических приемовспособно продемонстрировать реальность существования этих сил.
Нельзя полагаться на авось, считая, что и без предварительной подготовки, за счет одного лишь гнева, удастся выйти победителем из любого боя, думая, что все пойдет «само собой», стоит только завестись.
Нельзя ограничиваться и одной лишь технической подготовкой, поскольку качественное применение изученных приемов в состоянии ярости не может быть гарантировано, если он не изучено на соответствующих тренировках. Лишь гармония духа, тела, техники способны сделать из «зального» единоборца настоящего бойца.
Из ничего возникает только ничто. Если психотренинга, направленного на умение вызывать состояние боевой ярости, сочетать боевой дух с техникой, такой боец не проводил, скорее всего, его боевой дух будет гораздо слабее того, которого он мог бы достичь с помощью соответствующей тренировки. А употребление техники будет резко отличаться по качеству от исполнения тех же приемов в мирной обстановке.
Вывод прост: психологический тренинг должен стать обязательной частью подготовки серьезного бойца.
Приведем простейший способ, с помощью которого можно настроить себя на пребывание в постоянной готовности к бою.
